Некто, смещающий ось Земли шагом за дверь.
— Признавайся, — выдохнула Сьюз. — Признавайся, ты — Том Реддл?
Гарри с усилием выплыл из горячего посткоитального тумана, из желтого света свечей, из женского тепла на коже — выплыл в не менее условную реальность, где поезда ходят строго к твоим дням рождения, а души раскалываются не только от философских кризисов. В реальность, где магия рядом, а дедукция остается в бульварных романах.
— Зачем тогда? — Гарри нахмурился. Слишком много для попытки достать из него информацию. Он знал девушек, думавших, что их тела чем-то помогут влипшей в политические дела семье — но Сьюзи не может быть такой, не имеет права. Ей шестнадцать, они шли сюда долгих полтора года, с рождественского Бала. — Только не говори, что поэтому.
читать дальше— Именно потому, что это неважно! — Сьюзи привычно тряхнула волосами — Гарри смотрел на темно-янтарные пряди и на быстрые тени от них. — Я не знала, каким ты был раньше, до того, как... что-то случилось, — неловко продолжила она. — Я не уверена, что ты сам это помнишь, что это «что-то» — не тот Хэллоуин, про который ты пел без музыки на Гриммо.
Почти в яблочко, девочка. Почти, думал Поттер. Как счастлив был бы Волдеморт проснуться в нем, какой веер возможностей ему бы открылся. Но осколок уже пять раз расколотой души получился слишком мал, наверное. Душа все-таки не оказалась неразменным пенни.
— Я не знала Гарри Поттера, — продолжала Сьюзи, — которого послали в Гриффиндор, как ожидали все на свете. Который побеждал бескрылых драконов и изгонял светом прошлого тени ночные из лесного неба. Я увидела тебя под горящим кубком — а это был уже ты. Ты.
Снова правда. Снова. Гарри не знал Сьюзи Боунс. Он читал ей ЗОТИ в Выручай-комнате, он читал ее учебники — и не знал, пока они не вышли, меж Виктором и Седриком, к чемпионскому столу.
— И мне, сказать честно, нет дела ни до кого другого, — Сьюзи опустила глаза, чуть румянясь. Самое время — сидя в дезабилье над гипотетическим Волдемортом. — Мне нет дела, кем ты был. А кто ты — я видела, — улыбка. Еле заметная, но Гарри привык. — Я не нашла мальчика, ну так и что? Не я первая влюбленная в мужчину девчонка. Я не увидела темного лорда. Я видела Лорда, от которого приняла бы хоть метку, хоть семя.
— Сьюзи..., — Гарри как-то даже потерялся. Но чего он еще ожидал, собственно? Он знал, что здесь будут разговоры — как минимум между ними двумя — как жить дальше, и знал, чем они кончатся, если он не подохнет. Но вот так...
— И я пришла к тебе до того, как спросила, — решительно подвела черту Сьюз. — Потому что что бы ты ни ответил, я останусь с тобой. Но все же ответь. Я прошу вас, мой Лорд.
Что же делать? Что же делать с девушкой, которой не следует врать? Что делать с девушкой, которая слишком вжилась в твою новую историю — ту, в которой уже никогда не будет квиддичной снаряги у дверей, тыквенного пирога на кухне и искр в спальне? Что делать с жизнью, которую он уже изменил сильнее, чем все ненаписанные учебники истории?
Жизнью, с которой он уже сделал все возможное.
Кто ты здесь, Поттер, в этой реальности? Решай. Гость, оперативник на очередной спецкомандировке? Где-то в дальних горячих камнях, где ты дерешься днем, кроя врага уже не на английском, а ночью приходишь к местной девчонке, которую ты в первую неделю подобрал, как котенка, чтобы накормила, вымыла и обласкала. А потом прячешься от нее в аэропорту. Или, в нашем случае, на вокзале?
Или ты дома? Хозяин в доме, который отстраиваешь под себя, как особняк в Годриковой Лощине, и в который уже, считай, внес и хозяйку?
Ты играешь или живешь, чертов школьник? А она — живет.
— Нет, — он дотянулся до губ девушки, прошептав прежде, чем поцеловать. — Нет, тут сложнее. Послушай...
Долгая то была история. Щерящиеся выбоинами стены Хогвартса. Похороны после похорон и перед похоронами. Младенец на руках меняет цвет волос раз в минуту. Какая-то оборванная инаугурация Кингсли. Строй стажеров на плацу аврорской учебки. Мрачный год, в который пало столько отважных, добрых и прекрасных жертв. Уходящий в болото, умоляющий протянуть руку Трэверс. Селвинн, хохочущий над телами братьев Бостоков. Скабиор, скрипящий коляской перед Визенгамотом. Выпускной Гермионы и Невилла, на который они с Роном вернулись из Шотландии с едва залеченными ожогами. Пыльные тропки Афганистана и сгнившая Камбожда. Мрачные ритуалы Мерлином забытых семей и вполне магглорожденные валлийские террористы. Серые бетонные тела ДОТов проклятого Олдерни и колокольчики бретонских песен.
— Женился, кстати, — несколько помедлив, рассказал Гарри. — Ну, довольно неплохо, жаловаться не буду. Но сейчас уже неактуально — реальность не та, — вздох. — Да и, наверное, она бы тоже не слишком расстроилась — паршивый я был муж, Сьюзи, паршивый. Такой же, как сейчас парень — работа и кровь, в равных долях.
А потом — взрыв, вспышка и полет.
— ...Вот такой она и была, — закончил Гарри. — Обходительная дама Смерть, персонаж сказки, которую мне пришлось слышать совсем не от мамы. Так что в итоге я оказался здесь, — закончил Поттер. — И, знаешь, ни на секунду не жалею. Быть живым, знаешь ли, приятно — и особенно приятно из-за тебя, — рассеяно улыбнулся он. Однако в следующую же секунду улыбка приняла несколько глумливый оттенок.
— Да, кстати! — пробежавшись пальцами от бедра до подбородка девушки, он сделал ей знак наклониться. А как наклонилась, так сперва поцеловал — и лишь потом задал прямой и явный вопрос:
— Признавайся, ты — Беллатрикс Лестрейндж?
— Я?.. — Гарри впервые видел по-настоящему озадаченную Сью. Ее не возмутили временные скачки, общение со сверхъестественными сущностями и сам Поттер во всей некрасивости своей личности — а вот теперь ее предохранители начали угрожающе шипеть. — П-почему это?
— А чего я-то Волдеморт? — ворчливо отозвался Гарри. — Если ты дашь мне часок, я выдумаю правдоподобное основание, к которому, заметь, на спор подверстаю даже твои шерстяные носки. У тебя же есть шерстяные носки?
— Да, но..., — Сьюзи натурально потерялась.
— Ага! — возликовал Гарри. — Что и требовалось доказать. Ладно, ладно, миссис, храните свою тайну, — хохотнул он. — Мне так и так повезло больше, чем Волдеморту, что уже меня от него здорово отличает, а?
— Ну так какой Лорд, такая и Беллатрикс, — отмахнулась наконец ожившая Сьюзи, хихикнула — и наклонилась к Гарри, прижавшись к нему бюстом, дабы отвлечь от ненадлежащих мыслей. — Это называется адаптацией архетипа. Хотя подожди, — она остановилась, захваченная идеей, что пришла уже ей. — А ты бы... что, стал? С ней?
— Успокойся, — посоветовал Поттер. — С тобой — стал бы, кем бы эта самая ты ни была! И вообще, — довольный собой Гарри приобнял девушку с полным на то правом, — у нас мало времени.
— Слушаюсь, мой Лорд! — засмеялась Сьюзи. Разговор пришлось прервать по глубоко техническим причинам.
* * *
Завтрак прошел в обстановке, максимально приближенной к абсурдистской. Именинница светилась, периодически кидая на Гарри многообещающие взгляды — каждый раз, когда речь заходила о скором возвращении в школу. Леди Эдит хирургически и геометрически правильно делила ножом блинчики — при этом тоже глядя на Поттера. Господин Этельред, похоже, Поттером не заинтересовался — вместо этого он отчетливо шептался с сестрой; это было, в общем-то, нормально, да еще и долетавшие до Гарри «в сложившихся обстоятельствах» и «да, немедленно переговорить» полностью отражали ситуацию. Политика, политика. Лишь иногда Амелия поглядывала на Сьюзи и чуть улыбалась.
Когда блинчики, джем и кофе ушли туда, откуда не возвращаются, Этельред поднялся первым.
— Господин Поттер, вам удобно сейчас продолжить наши вчерашние разговоры?
— Отчего же нет? — пожал плечами Гарри, поднимаясь и коротко целуя Сью, прежде чем направиться за господином Боунсом — в тот же осененный Белым Драконом кабинет.
Этельред сперва аккуратно, через плечо зашедшего Гарри прикрыл дверь на Коллопортус; Гарри кивнул и демонстративно наложил Квиетус. Похоже, разговор будет серьезный — и действительно, Боунс присел за стол и на некоторое время замолчал, собираясь с мыслями и выстукивая что-то ритмичное по шлему костяшками пальцев.
— Господин Поттер, присядьте. Разговор, полагаю, будет ох и длинным, — наконец заговорил он, палочкой пододвигая к Поттеру кресло, куда последний и осел. — Нет, нам с вами нужно вообще много чего обсудить; вот, к примеру, ваше предприятие с братьями Уизли...
— Да-да, — подхватил Гарри, — у них, между прочим, получилось экранировать маггловский телевизор! Правда, — сконфуженно уточнил он, — сигнал он принимать так и так перестает, зато видео воспроизводит.
— Да ну? — посмотрел на него Этельред поверх очков. — Если удастся селать технологию достаточно дешевой... Так. Стоп.
Повисла пауза. Густая и мутная, как суп-пюре Молли Уизли.
— Предприятие — это, безусловно, важно, — наконец, сказал он. — Но я бы хотел с вами сначала обсудить кое-что другое до того, как мы уйдем в дебри телевизоров. Господин Поттер, скажите, какие у вас вообще планы на дальнейшую жизнь? Я имею в виду не политику.
— Господин Боунс! — мрачно посмотрел на него Гарри. — Да я бы и рад в будущем обойтись без политики. А только вы сами-то, как опытный человек, понимаете, что не дадут, — он потер шрам. — И даже не так. Радостно дадут, а сами всё развалят. Уже развалили.
— А без вас, вы полагаете, не справятся? — поднял бровь Боунс, — Но я не об этом.
— Ну так госпожа Амелия вон от политики воздерживалась. А жизнь, как видите, заставляет, — Поттер продолжил было жаловаться на судьбу, но смутно почувствовал, что собеседник ждал вовсе не того.
— Так! Поттер, хватит, — Этельред приподнялся над столом, опершись в него ладонями. — Давайте я просто задам вам вопрос. Да, я знаю, это несколько бестактно, но вы меня, я считаю, простите.
— Уже простил, — пожал плечами Поттер. Вежливость, которой он был обучен в детстве тетей Петуньей, состояла в основном из «чтоб никто тебя не видел» и ничего такого не предусматривала.
— Тем лучше, — Этельред откашлялся, поправил воротник. — Каковы ваши намерения касательно моей дочери?
Вопрос не сказать чтобы был внезапен, это да. Однако как следует собраться и ответить на него Поттер сразу же не смог. Он вспомнил, как просил руки Джинни — перед общим (очень общим, даже Перси приперся) собранием Уизли, торжественно преподнеся Артуру бутылку брэнди, а Молли — букет порожденных неуемными экспериментами Невилла цветов. Все, решительно все знали, что последует после — благо и дом уже отстроен, и Джинни все еще не беременна единственно чудом мерлиновым. Показатель торжественности составил примерно два килофаджа.
А сейчас... Сейчас всё напоминало не то крупную и рисковую сделку из тех, какие Гарри во время оно прикрывал бойцами для Джорджа, не то тихий, на грани тайной дипломатии договор о военном сотрудничестве где-нибудь в Азии.
Гарри глубоко вдохнул — и, опираясь на подлокотники, наклонился навстречу Этельреду.
— Самые серьезные, — ответил он. — Настолько, насколько я вообще могу что-то планировать на после войны. Сами понимаете, — он поежился, — обстановка жесткая.
Этельред опустился на стул снова. Он сидел точно под флагом с Белым драконом сейчас, и Гарри чувствовал себя так, будто зверюга на него смотрит, даром что в профиль.
— Как раз настолько, чтобы двум взрослым людям настало самое время с обстановкой определиться.
— Взрослым людям? А вас не смущает, что мне, вообще-то, шестнадцать?
— Отчасти, — признался Этельред. — Но не настолько, чтобы обсуждать это не с вами, а с господином Блэком, — он усмехнулся. — Послушать Сью, так не он устраивал свою свадьбу, а вы. Это, кстати, правда?
— Ничуть, — отмахнулся Гарри, — я их просто познакомил. Но к делу. О моих намерениях вы услышали, — хмыкнул он. — Теперь бы мне услышать, что вы думаете на этот счет.
— А вот на этот счет вопрос у нас распадается надвое, — пожал плечами Этельред и зачем-то кивнул вверх, на Дракона. Да что за эмблема вообще и где Гермиона, когда она так нужна? — С одной стороны, господин Поттер, я прежде всего сейчас договариваюсь о браке любимой дочери. Но с другой я — все ж таки старший мужчина в семействе Боунс, хотя, видит Мерлин, я этого не хотел, — он вздохнул, а Гарри вспомнил портрет Эдгара Боунса внизу.
— ...Вы — все сразу, и иметь дело мне придется и с тем, и с другим, или не иметь с вами дел, — почти процитировал он, и Этельред посмотрел с неким интересом. — Сьюзи уже говорила мне нечто похожее.
— Что вы выбрали, спрашивать, похоже, излишне, — усмехнулся в свой черед Боунс. — Но к делу, к делу. Я — человек бухгалтерских книг, и понимаю одно: как бы вы там не увязли в своей политике — да и совершенно независимо от всех и всяческих чувств — вы двое упретесь в то, что вам надо где-то жить и что-то есть. Прокомментируете?
— Ну, тут просто, — принялся изгаляться уже решавший тот же самый вопрос Поттер. — Я все еще владею землей в Годриковой Лощине, и как только мы задушим внутренний терроризм вот этими руками, немедленно восстановлю там дом своих родителей, — сообщил он с гордостью. — Я даже уже знаю, к какому архитектору пойду. Деньги же...
— Насчет ваших фондов я приблизительно в курсе, — усмехнулся в бороду Этельред, — все-таки инвестиции — мой хлеб, так что, уж извините, справки я навел еще после того Рождественского Бала.
— Предусмотрительно, — отметил Поттер.
— Тем и живы, тем и живы, — Этельред снова побарабанил об шлем пальцами. — Итак, вы имеете с одних инвестиций чуть более пятисот галлеонов, то есть две с половиной тысячи фунтов в год. Я прав?
— Ну, с одной стороны, у меня сейчас большие расходы основного капитала, — развел руками Поттер, — с другой, я жду большой отдачи от тех же Уизли. Но в целом да, — Гарри покачал головой. А Этельред недурно информирован.
— Учитывая, что гоблины вкладывают деньги в низкодоходные, но сугубо надежные акции, — продолжил тот, — я предполагаю, что ваш капитал — не менее сорока тысяч. В скобках замечу, — он неодобрительно пожал губы, — что, если меня будут вовремя информировать о политических переменах, я вполне могу сделать из этого тысячу в год. Знаете умное слово «инсайд»?
— Знаю и готов предоставлять. Готовьтесь подобрать сброшенные активы сторонников Скримджера уже к весне, — усмехнулся Гарри. — Да, на строительство деньги у меня есть, что же до семьи — уповаю на аврорское жалование.
— Вот что, — Этельред постучал перстнем в шлем, как в колокол. — Первое время жить предлагаю у нас, в Боунсхолле. Уж поверьте, поместитесь, да и Эдит будет рада. Кстати.
Он щелкнул пальцами, и на зов явилась Микки. Гарри молчал, пребывая в отчетливом удивлении.
— Пригласи сюда хозяйку, — скомандовал Этельред и вновь повернулся к Поттеру. — На этом мои вопросы отца заканчиваются и начинаются вопросы главы семьи.
Микки открыла дверь перед Эдит и тут же организовала ей кресло — сбоку, так, чтобы почтенная дама видела и мужа за столом, и пытающегося уйти поглубже в кресло Поттера. На том домовуха и испарилась.
— Так, Эдит, предварительные переговоры с молодым человеком я провел, — сказал господин Боунс.
— И как он себя показал? — осведомилась леди.
— Ну, молодой Поттер даже не подумал отпираться, — коротко засмеялся Боунс. — Наоборот, очень вдумчиво подошел к делу. Дом, общие денежные проекты, возможно, общие политические, — он выглядел почти довольным. — Серьезный юноша.
«Юноша», являвшийся почти что ровесником своего почтенного контрагента, нервно улыбнулся.
— Однако, мистер Поттер, по некоторым причинам этого недостаточно. И вот я здесь, — Эдит чуть наклонила голову. — Вы ведь помните, что я изучала?
— Конечно же, леди, — осторожно кивнул Гарри. — Батильда Бэгшот, генеалогия.
— Именно так, — точно так же кивнула в ответ госпожа Боунс. — Вот только дело в том, что, к сожалению, для меня это стало прикладной дисциплиной. Что вы знаете о семействе Боунс?
— Англосаксонская семья, в отличие от норманнской волны типа Лестрейнджей, — Гарри говорил медленно, вспоминая то немногое, что знал. К нему история обычно поворачивалась самой жестокой и необычной стороной. — Старая, не моложе Эбботов. Крепко повязанная, как вы мне показали, с магглами — и с реформистами.
— Похвально — но я о текущем поколении, — она осеклась. — То есть о прошлом — о своем.
— Ну что я могу сказать, — пожал плечами Гарри, — Мадам Амелия, кажется, старшая. Не замужем, насколько я знаю, детей нет. Историю Эдгара Боунса и его семьи я знаю, уж поверьте, в подробностях, — он вздохнул. — Они погибли так же, как мои родители, и за то же дело. За мое, теперь уже, дело. И остаетесь вы — и Сьюзи.
Пауза. А ведь ему говорили!
— О.
— Вот именно, — грустно кивнула Эдит. — Моя Сьюзи — последняя из Боунсов, и мы должны подойти очень, очень внимательно к привносимой линии. Вы не согласны?
— Я, вообще-то, думал, — мрачно ответил Гарри, — что таким обычно совсем другие люди увлекаются! Предупреждаю сразу — я наполовину маггл.
— Так ведь это-то и прекрасно! — чуть повысила голос Эдит. — Мистер Поттер, поймите, именно тем мы и отличаемся от этих ваших меченных «других людей» — тем, что рассматриваем маггловскую кровь как необходимую, — она явно горячилась. — Батильда преподавала это еще Дамблдору: нам смертельно опасно замыкаться внутри популяции!
— Ну, тогда, — улыбнулся Поттер, оценив постановку вопроса, — спасибо маме, что меня допустили к пулу женихов, так?
— «Допустили»? — Эдит тихо, интеллигентно рассмеялась. — Это вас-то? С Певереллами с одной стороны и чистой магглорожденной с другой? Да кроме вас, у нас и вариантов-то было — на пальцы одной руки.
— Это какие, например? — внезапно заинтересовался Гарри.
— Ну смотрите, — Эдит явно оседлала любимую тему. — По волшебной крови у нас лидируете вы и Невилл Лонгботтом, но Невилл отпадает.
— Почему это? — обиделся за друга Гарри, и Эдит посмотрела на него крайне неодобрительно.
— Гарри, вы вообще хоть что-то выяснили о семье девушки, за которой ухаживаете?
— Простите, был занят ей самой, — парировал Поттер. — Так что с Невиллом?
— Все с ним хорошо, очень милый мальчик. Я хорошо его знаю — улыбнулась Эдит. — Все-таки он — мой троюродный брат.
Гарри резко произвел подсчеты. Хм, разница, конечно, еще та, но ведь Невилл отмечал, что дядя был ой как не молод уже тогда...
— А, так вы — дочь Алджернона Лонгботтома! — щелкнул пальцами Гарри. — Того самого, который подарил Невиллу Тревора! И еще эту чертову ассирийскую колючку.
— Да, мой отец... привержен травологии, — нейтрально подтвердила Эдит. — Так что вы понимаете, это не вариант. Собственно, кто еще? Несколько Уизли — но у них слишком маленький приток свежей крови, особенно теперь, когда они поглотили таких же старых Прюэттов. Да и, простите, не очень удобно было бы моей девочке в таком семействе, — чуть поджала губы Эдит.
— Они прекрасные люди, — пожал плечами Гарри, многое вспомнив, — но... верю.
— Кстати, если бы не политика, остались бы еще молодые Малфой и Нотт..., — задумчиво сказала леди Боунс — и посмотрела на Гарри. — Мистер Поттер, ну хватит вам. Прокашляйтесь, я подожду.
Гарри утер слезы, и она продолжила.
— Нотт выпадает так же, как Уизли — старая и закрытая семья, только еще более закрытая, сами понимаете прекрасно. Ну а Малфой... там с одной стороны кровь еще достаточно свежая, но Блэки, Блэки, — вздох. — Знаете, как говорят? Когда рождается Блэк, Мерлин подбрасывает галеон. У них не очень хорошая история внезапных психических сдвигов.
— Ну... я видел оба случая, — Гарри поморщился, вспоминая режущий уши смех Беллатрикс.
— И кто еще? Разве что молодой Макмиллан, — развела руками Эдит. — Он бы еще как-то устроил меня, но...
— ...Но это мелковато, — вступил наконец Этельред. — При всем уважении, в наши-то грозовые времена... Так вот. У меня, как у главы семьи, есть одно желание. Я не хочу, чтобы Сьюзи стала последней из Боунсов.
— Простите, а я-то, я-то что могу для этого сделать? — развел руками Гарри.
— Быть хорошим мужем, — отрезала Эдит. — Это во-первых.
— Моя супруга имеет в виду, — пояснил Этельред, поглаживая все тот же многострадальный шлем, — что мы ждем от вас как минимум двоих внуков. Второму из них достанется наша фамилия и вся наша часть наследства, включая сюда и Боунсхолл. Это вас устроит?
Гарри почесал затылок. Чудесно. Чудесно! Вчера ты первый раз занимаешься с девушкой любовью, а сегодня ее родители считают ваших будущих детей. Нет, вот права, права была Гермиона насчет чистокровных в чем-то. Хотя и их понять можно — как там говорила Сью, «есть воспитание и, если хочешь, историческая память».
— Сир, леди Эдит, вы меня поймите! — сложил руки на груди он. — Лично я буду рад видеть Сью матерью далеко не одного своего ребенка. Если вам интересно, лично я примерно представляю себе троих. НО! — покаянно склонил голову он. — Во-первых, моя, ну хотя да, наша Сьюзи — она не домохозяйка, а вполне себе политик и историк даже теперь. И по детскому вопросу ориентироваться я буду на нее. Во-вторых — работа у меня будет нервная и опасная, а кроме аврората, вряд ли я куда пойду. Так что...
— Ничего, — отмахнулся Этельред с таким видом, будто внезапная погибель Поттера взволнует его крайне мало. — Отпишем и в контракте, и в вашем, господин Поттер, завещании. Если что, ваш старший примет двойную фамилию и будет продолжать линию уже как таковой. Вы, — он чуть прервался, стало все-таки ясно, что за это условие старший Боунс волнуется, — вы можете на это пойти?
Гарри чуть не ответил "Да запросто", но вовремя промолчал. Ему задали серьезный вопрос люди, которых это сильно волновало. И Мерлин его знает, как они отнесутся к небрежному согласию.
— Во-первых, Эдгар Боунс умер за наше общее дело, — сказал он. — Во-вторых, если говорить о традициях, то коли девушка занимается мужским делом, то и отношение к ней вполне соответствующее, так что ваше требование более чем обосновано. С невестой я это тоже обговорю. Я же сам охотно пойду на это.
* * *
— Ну, так о чем вы тогда говорили?
Сьюзи задала этот вопрос через два дня, лицом вниз лежа на узкой койке в комнате Гарри на Гриммо. Разумеется, вдали от аккуратно свешанной на дверь одежды — именно поэтому залюбовавшийся Поттер понял ее не сразу.
— Это когда и с кем? — Гарри как раз закончил проходиться по коже девушке Эванеско — простыню-то Винки отстирает, что ей — и присел рядом, задумчиво ведя палец вдоль позвоночника Сью.
— С отцом, — чуть нетерпеливо уточнила юная Боунс, — а потом почему-то с мамой. Покуда меня развлекала разговорами милая тетушка!
— Да так, всё ожидаемо, — расслабленно-расслабленно отозвался Поттер, тихо готовясь отражать боевые. — Обсуждали наш с тобой брачный контракт.
— О, и что там? — так же лениво спросила Сью, но Гарри чувствовал ладонями, как она чуть напряглась. А вот вскинуться и не подумала — спокойная юная леди. — Страшные нерушимые обеты? Магический ошейник? Заклятие подчинения на крови или еще на какой жидкости? — она посмотрела из-за плечика на радостно ржущего Поттера. — Между прочим, все это и вправду бывало — лет так тысячу назад.
— Да нет, — Поттер, оглаживая девушку, проводил руки всё ниже, — условия наследования и твоя гордая фамилия для нашего второго сына, ежели сподобимся, — Сьюзи под ним ощутимо вильнула бедрами, но Гарри счел за благо уточнить: — Слушай, ты за меня замуж-то пойдешь?
— Пойду, пойду, — вздохнула Сью. Ее лица Гарри не видел, но голос... — Я, может, уже привыкла!
Разговор по хорошей традиции пришлось немедленно прервать.
* * *
Изменившееся положение дел в личной жизни Поттера решили пока не афишировать — мало ли какая вожжа попадет господину Министру под львиный хвост? Да и до возраста регистрации еще год ровно — а кто знает, что и как будет в Британии через год? Время такое — мертвый сезон.
Однако Сьюзи стала бывать на Гриммо часто и с удовольствием — вызывая у Сириуса с Ритой явственно родительское участие. Вообще, в преддверии рождения Регулуса Альфарда Блэки привыкали к семейному быту с необычайной скоростью — Рита, например, уже четко определила Винки как личную камеристку, а Сириус, бывало, подолгу тихо расспрашивал Гарри, какие у него в его реальности были проблемы с первым сыном, чем следует закупиться заранее и как бы при этом как-нибудь выжить.
В один из дней, однако, визит Сьюзи совпал еще с несколькими гостями — Гермиона пришла к Рите, уточнить кое-что по сентябрьскому «Видящему»; по занятости мадам экс-Скитер Гермиона совершенно оккупировала, с посильной помощью Перси, визенгамотский комментарий. Однако с собой за компанию Грейнджер приперла невозмутимого Крама и сосредоточенную, мрачную отчего-то Ульяну.
— Удачно, — пожала плечами Сьюзи, понявшая, что с радостями плоти и исторической альтернативы придется подождать. — Вы присядьте, есть новости.
Устроились рядом за столом Виктор и Гермиона, присела на тот же стол Ульяна, устроился на ковре возле кресла Сьюз Гарри, привалился к стене Сириус. Готовы.
— Эдвард Бут расколол Кэрроу, — сразу же перешла к делу юная Боунс.
— И что она сказала? — оскалился Сириус. — Что ее никто не любит, а жизнь — боль?
— Самое странное, что да, — вежливо кивнула Сьюзи. — Но не только. Проблема в том, что, по ее свидетельству, одновременно с покушением на тетю готовился и массовый побег из Азкабана.
— Логично, — кивнула Гермиона, — бардак в верхах, особенно в силовых верхах, тут же начался бы, а под него можно и разобрать Азкабан. Отличная операция прикрытия.
Ульяна молчала, молчал и Виктор. Они постоянно посматривали друг на друга, и лицо Долоховой становилось все бледнее. На таком фоне ее волосы казались медленно разгорающимися, как сыроватый хворост.
— Министр и тетушка сделали те же выводы, — подтвердила Сьюзи, — и Министр полагает, что раз уж с тетей Амелией не выгорело, да еще и с потерями — то и Азкабан в безопасности.
— А мы знаем, что нет! — поднялся с ковра Гарри. Ульяна прожигала глазами уже его. — Проблема в том, что для операции в Азкабане на тролля не нужно много людей — пока есть контроль над дементорами. А у него он есть — и, кажется, я упоминал об этом?
— Тетя Амелия пришла к тем же выводам по расследованию первого побега, — подтвердила Сьюзи.
— Ну да, он уже смотрелся как-то странно, — нахмурилась Гермиона. — Уже тогда. Да и по тому эпизоду с Краучем можно было начать догадываться.
— Скримджер в это не верит, — обрубила конструкцию Сью. — Для него Упивающиеся — все те же террористы, что и в первую войну. Он не верит в побег — и не верит, что война затянется.
— Значит, остается ждать газет. Как тогда, на рождество, — Гарри повернулся к выходу. — Мне надо подумать. Сьюзи, кофе сделаю, приду.
С кофе так сразу не получилось. Закинув в чашку первую ложку растворимого — никакого эстетства, только химическое топливо — Гарри почувствовал чье-то присутствие в комнате. Резко развернувшись, он столкнулся взглядами с Ульяной.
— Товарищ Поттер, разрешите, я кое-что уточню? — чуть приглушенно спросила она.
— А, запросто, — расслабился Гарри, возвращаясь к чайнику. Вода только что начала уютно закипать, а он добавил еще ложку кофе.
— Вы уверены, что побег будет, — она не спрашивала, она утверждала, — и, видимо, имеете к тому резоны. Я предпочту поверить. Видите ли, у меня в деле есть свой интерес, — понизив голос, произнесла Ульяна. Тайны, тайны — впрочем, нехитрые, если не вдаваться в глубину.
— Вы, товарищ Долохова, — слово «товарищ» Поттер сумел воспроизвести по-русски в неискалеченной форме и мимолетно возгордился собой, — можете не объяснять. Антон Михайлович, так? Я догадывался, на что вы прибыли посмотреть.
— Теперь уже поучаствовать! — тряхнула волосами Ульяна. — Если он опять вырвется на свободу, то у меня есть к вам большая просьба...
— ...Такая же, как и у Невилла, — продолжил Гарри. — Согласен на тех же условиях: дотянетесь — будет ваш. Но рисковать не советую. Надо понимать, ваш почтенный дед просто хотел убедиться, что вопрос решен?
— Ему этого достаточно, мне — нет! — упрямо парировала Долохова. Какие же они все же еще молодые... Ладно. Повзрослеют — на войне с этим проще. — Деду я напишу, что остаюсь воевать с нацистами. Он поймет.
— И я — тоже, — улыбнулся Гарри. — Значок-то я вам выдам. Но с вашими-то экзаменами как? С ТРИТОН, или что у вас там?
— Экстерном, — покачала головой Уля, — у меня старший брат так сдавал, когда ездил по Азии. Главное, чтобы были хоть ваши, хогвартские конспекты.
— Далее, — Гарри чувствовал себя все больше и больше как на собеседовании в родном Аврорате, — как вы, Ульяна, собрались решать тут, в Англии, проблему с жильем-деньгами?
— Скорее всего, осела бы у Вити в лондонской квартире, — отмахнулась Уля, — он в ней редко бывает.
— Не вариант, — покачал головой Гарри. — Так. Я обещал, что всем своим буду помогать всем, чем есть? Обещал. А с вас, товарищ Долохова, и с вашего Дурмстранга еще и польза есть. Так, ну-ка...
Гарри поднял палочку и со вкусом провозгласил:
— Экспекто Патронум!
Удовлетворенно оглядяв призрачного оленя, он начал наговаривать ему сообщение:
— Профессор МакГонагалл, это Поттер. Есть просьба — пристройте в Хогвартс одного моего человека. Человек хороший, лояльный Ордену, с Дурмстрангом в активе. Кузина Виктора Крама, и я, и он ее порекомендуем, если что вдруг. Вот что, попробуйте прикомандировать ее к новому учителю ЗОТИ, кого вы там выбрали. Уверяю — нужно для дела. Заранее спасибо.
Уля смотрела на него несколько удивленно.
— И что, этого достаточно?!
— На самом деле нет, — хмыкнул Гарри. — Там чертова уйма документов от Министерства, но сейчас у нас там его в гробу видали. Так что, если выгорит, обойдетесь собеседованием.
Лунная кошка явилась почти сразу и неодобрительно заворчала:
— Поттер, вы опять влипли в какую-то авантюру? Ставку я выделить могу, чем больше в Хогвартсе наших, тем мне спокойнее. Но пока ничего точно говорить не буду, у нас сейчас очень горячо с подготовкой. Через пару дней я сама свяжусь с девочкой и, пожалуй, мы с вашим новым профессором побеседуем с ней одновременно. Времени мало. До встречи в школе!
Гарри поднял глаза от растворяющейся кошки:
— Будет жарко. Но вы прорвётесь.
* * *
Хогвартс-экспресс, как всегда, бодро бежал по давно заброшенной колее, пополняя паром облака. Как бы ни было сомнительно настоящее, с покушениями, исчезновениями, рушащимися мостами, сколько бы не развелось чокнутых медиумов и торговцев поддельными амулетами, как бы ни были детальны методички по самозащите, разосланные заинтересованным в общественной паранойе Скримджером... Словом, как бы ни висело в воздухе, наравне с канделябрами, предчувствием гражданской войны строго по Дали, школьная атмосфера перебивала все.
Знакомые коридорчики, знакомые сласти на тележках, знакомые виды за окном и друзья, пока еще живые и здоровые, исцеляли страх.
Но не напряжение.
Вместо старост, привычно снимающих с учеников еще не начисленные баллы, по коридорам поезда курсировал кое-кто еще. Молчаливые, улыбчивые парни и девушки с бронзовыми значками на мантиях.
Драка? Ступефай на обоих, палочки долой — и пусть приятели относят в купе. Парочка хаффлпаффцев зацепили девочку из Рейвенкоу помладше? Последние три часа они танцуют в тамбуре. Кто-то спрятал кошелек магглорожденной первокурсницы — так, посмеяться и объяснить, чтобы не зевала? У всего вагона вывернули чемоданы.
Старосты? У шести из восьми — значки, у некоторых — серебряные. Двух слизеринских обнаружить не удалось.
Фронт Обороны Британии снова собрался и уже работал.
Гарри смотрел на происходящее с тихой, светлой радостью. Переброска личного состава и охраняемых проходила во все большем и большем порядке, народ, сперва привычно прячущийся по купе, более-менее появился на воздухе и понял, что если не наглеть, то ехать вполне приятно. Первокурсники, не знавшие, что что-то изменилось, сразу же полезли к чинам ФОБ с вопросами — и получили ответы.
Гермиона сидела в соседнем купе и прижималась лбом к стеклу. На Гарри она даже не обернулась. Он хотел было заговорить, но сидящий тут же Рон, заслышав лязг замка, отложил книжку. Гарри ожидал увидеть или очередное полевое наставление, или уж квиддич-прессу, но на обложке выбеленным ливийским солнцем боком сиял танк — кажется, «Крусейдер». Интересно, интересно...
Рон взгляд Гарри привычно поймал — и тут же толкнул книжку под чемодан, торопливо выводя Гарри из купе:
— Эй, капитан! Пойдем-ка прогуляемся. Это надо видеть, — заржал он — и Гермиона, все так же не оборачиваясь, поежилась. — Сейчас, только кое-кого возьму...
Они пошли вдоль состава, миновав окруженных шумными новичками Сьюзи и Падму. Где-то ближе к слизеринской секции сперва нагнали Эрни с Шимусом — Рон сделал им знак идти следом, а потом встретили стоящих в тамбуре Дина и Джастина.
Гарри был несколько удивлен — Финч-Флетчли и Томас где-то достали характерные, что-то до слёз напоминающие ему солнечные очки. Кроме того, не торопясь одеться в мантии, они остались в черных костюмах — ну, формально оба магглорожденные. Расслабленное, какое-то удивленное повествование Джастина о посещенной на каникулах Франции тоже дергало за какой-то колокольчик. Но окончательно мозаику сложил Рон.
— О, вот они, вот они, моя пара крутых обдолбанных ниггеров! — приветственно заорал он.
— Во-первых, сам ты ниггер, лейтенант, — обстоятельно ответил Дин, — Во-вторых, я вас вообще так перестану пускать видик смотреть, и так мать ругается. В-третьих, не спугните!
— А что там? — поинтересовался Гарри.
— А сам послушай..., — Джастин аккуратно отпер тамбур — и они вошли в слизеринский вагон. Дверь купе ближе к середине была приоткрыта, и через нее слышался гитарный перебор — не слишком уверенный, зато с душой — и такое же пение:
Пусть готовят Азкабан
И отцам, и сыновьям,
Но каждый маг обязан встать
За магом за решеткой!
— Совсем охренели, — шепнул Гарри и открыл дверь до максимума. В купе набилось человек двенадцать слизеринцев обоего пола. Поттер быстро огляделся — нет, никого из серьезных людей нет. Нотт, поди, опять курит позади состава, Забини же таких сборищ вообще не любит. Мальчики и девочки долго не видели, что аудитория пополнилась, но кто-то из девиц, посмотрев в дверь, толкнула локтем подружку, и пошло — мерзенькое облачко тишины накрыло всех. Последней умолкла гитара. Светлоголовый паренек — Гарри помнил его, теперь уже четверокурсник по фамилии Харпер — смотрел на дорогих гостей в прискорбно незеленых мантиях с немым удивлением.
— Добрый день, — улыбнулся Гарри, и все шестеро разом вскинули палочки. — Сид-деть, ублюдки, — процедил он. — Шимус, будь добр, поясни-ка нашим друзьям суть проблему.
Ирландец опознал песенку не хуже самого Гарри.
— Проблем, чертовы тупые сассенахи, тут две, — наставительно продолжил он. — Этот заморыш спел вам переделанных «Людей за колючкой»*, песню ирландскую и вам на погибель, меж-прочим, написанную, — Финниган рассмеялся. — В Ирландии ее слышал вообще каждый, но вам-то можно и не такое втюхать.
— Чем, замечу, Волдеморт и пользуется, — хмыкнул Джастин.
— А то! — продолжил Шимус. — Тем более что во-вторых, если кто не догадался, песня самая что ни на есть маггловская. И вот так у вас все.
Гарри потянулся вперед — и вынул гитару из рук некритичного к репертуару певца. Пара парней покрепче попытались было привстать — привстать! Не за палочки взяться, а грозно так встать, благо еще «Па-а-азвольте!» не заорали! — но тут же получили щедрое Инкарцеро.
Гарри взял гитару за гриф.
— Ну а коли у вас тут такой разброд, шатание и разложение умов, мы считаем, что инструмент вам не нужен. Разойдись...
Гарри принял позу рок-н-рольного героя и совсем уже наладился раздолбать несчастную гитару об стену под тоскливым взглядом Харпера, но тут на его плечо легла ладонь Эрни.
— Обожди, капитан. Дай-ка мне, — он принял гитару у Гарри и широким жестом сдвинул с полки ближайшего связаного слизеринца. Присев, он коснулся струн — и гитара спела куда нежнее, чем прежде.
— Тут если мордовать, так всех, — пояснил шотландец, — а нам бы линию свою провести. Так что..., — и заиграл, умело и ровно. Вскоре подняв и голос — чистый, отточенный горскими песнями на фолк-фестивалях и ФОБ-посиделках.
Героической борьбой
Что назвать? Что назвать?
Героической борьбой
Что назвать?
Героической борьбой
Звать ли распри и разбой,
Где в отца готов любой
Нож вогнать?
Хватит происков, ей-ей!
В этот век, в этот век.
Хватит происков, ей-ей,
В этот век.
Хватит происков, ей-ей.
Без непрошеных друзей
Пусть идет к судьбе своей
Человек!**
В полном молчании он отдал гитару назад хозяину, и все вместе они отошли от двери. Сразу же после из купе потянулись, избегая смотреть друг другу в глаза, и слизеринцы.
* * *
Песня контуженной белыми стихами шляпы, распределение всех тех, кто через семь лет об этом крупно пожалеет, тыква, фаршированная тыквой — в общем, неожиданностей не было. Минерва и правда неплохо подготовилась, даже сказала вполне воодушевляю речь.
Мадам директор мудро упирала ни на Волдеморта, ни на покойного Дамблдора, ни на смену Министра — нет, больше всего она отметила резко подскочившие результаты экзаменов. Частью нечеловеческими усилиями Поттера и присных, частью назло Амбридж, но народ действительно получил средний результат процентов на двадцать выше обычного. Не сказать, что хогвартский люд разом перешел порог гениальности — нет, в основном народ исправил свои многочисленные «посредственно», а многообещающие, но ленивые умницы, подчинившись общей паранойе, наконец-то выдержали режим с «превосходно».
Народ слушал, гордился и все больше проникался тем, что война осталась там, за стенами. Что же, уже с завтрашнего дня Поттер объяснит им, что это не так.
Из других изменений стоило отметить праздношатающихся по территории авроров (как-то так, кхе-кхе, вышло, что большая часть из них еще и оказалась членами Ордена). А в дополнение — нового учителя, как всегда, ЗОТИ. С ассистенткой.
Прямая, как всегда, и как обычно же холодная Эммелина Вэнс сидела по соседству со Снейпом, былым своим однокурсником, и, не наклоняясь, одними губами о чем-то горячо с ним спорила. Судя по движениям рук, они сейчас яростно обсуждали кое-что из староаврорского арсенала, ныне запрещенное — и расходились только в последовательности жестов, необходимых, чтобы высушить кровь внутри человека в порошок с запахом ржавчины.
Свое — точнее, дурмстрангское — авторитетное мнение нет-нет, да вставляла Ульяна Долохова, которую Эммелина усадила рядом с собой. Девушку приняли и поселили в Хогвартсе на общих правах, и Снейп даже не выглядел взбешенным, обстоятельно Долоховой оппонируя. А тем временем — с того самого момента, как прозвучала ее фамилия — Ульяну откровенно разглядывал слизеринский стол. Разглядывал совершенно беззастенчиво и с острым, острым интересом — в воздухе уже можно было вешать метлу.
Ох, кажется, у кого-то скоро будут неприятности деликатного свойства, подумал Гарри. Но жалеть слизеринцев не тянуло. Тем более, что у него были и свои проблемы — на нем точно так же концентрировалось все больше внимания.
Гарри и так осознанно не стал занимать мест за учительским столом, хотя прецедент был. Нет, нам нужна «власть снизу» и контроль над широкими массами, кажется, так. И Поттер тихо сидел себе за гриффиндорским столом, пытался покормить сухариками горделиво отворачивающегося Фоукса — покуда Невилл болтал с Джинни о лете, переглядывался со Сьюзи и вместе с Гермионой разбирал расписание.
И все равно на него смотрели. Из десятка-другого точек разом. Смотрели подолгу, будто что-то фиксируя, будто зарисовывая его, будто прицеливаясь. Смотрели, лениво скользя взглядом — но вновь и вновь. Смотрели с явсвтенным отчаянием. Гарри знал это чувство — как тогда, на самом пике перед Балом на четвертом курсе.
Девочки.
* * *
К счастью, пока что милые дамы держались в рамках и в стороне. У Гарри и без того были проблемы — сразу же после банкета пришлось погнать раздобревший народ по бегучим лестницам, расклеивать листовки о наборе.
Типография «Видящего» постаралась заблаговременно, и украшенные молнией в круге листы повисли возле каждго поздемелья, у кухни, в каждом укромном местечке, куда студенты забирались выкурить, сожрать или переписать что-нибудь предосудительное. Листовки обещали, как обычно, «одобренные Министерством» экспресс-программы самообороны и взаимное обучение — Общий Класс вслед за ФОБ вышел из подполья, и Гарри предпочел заблаговременно назначать занятия сразу уж в пустых аудиториях. От кого прятаться-то?
Оказалось, было от кого. Вечером, когда Гарри уже прикорнул было в креслице и сонно думал, вытянуть ли Сьюзи запискою к Выручай-комнате, или подруга устала с дороги, в гостиную заявилась декан Вектор.
Ей все еще очень, очень не хватало железобетонной, белокаменной уверенности Минервы, и Гарри выслушал ее, даже не вставая из кресла. Оказалось, его хотела видеть мадам директор. Ну что ж, как он уже говорил ранее — вот гриффиндорская школа, суровейшая из школ! Послали Поттера на... к директору — собрался он и пошел.
* * *
Минерва Макгонагалл встретила Поттера там, где он так привык видеть Альбуса — но и ее тоже, когда являлся в школу уже проведать детей. Все привычно, все прекрасно, даже озабоченное лицо Минервы — лишь часть ожидаемой обстановки.
Тонкие сухие пальцы поглаживали вербовочную листовку.
— Гарри, как ты это объяснишь? — спросила она.
— Мадам директор, здравствуйте, — поклонился Гарри, после чего сел напротив почтенной дамы. Недоуменно посмотрел на листовку. На нее. На листовку. — Объясню что? Я, кажется, еще в прошлом году объявил, что буду набирать учеников. Потому как война, — веско закончил он.
— Но ваши условия, Поттер, ваши условия! — поморщилась Минерва. — Полюбуйтесь. Четыре раза в неделю по два часа. Вы хоть понимаете, как это скажется на учебном процессе?
— Строго положительно, мэм, — кивнул Гарри. — Час, считайте, взаимная подготовка по экзаменуемым предметам. В прошлом году вон сработало.
— Я не об этом. При Долорес вы, конечно, должны были восполнять нехватку занятий, это мне до слез понятно. Но у меня, — Минерва выпрямила спину, — составленно очень плотное эффективное расписание, и я не стану отпускать ваших... воспитанников с уроков.
— Этого не потребуется, — хмыкнул Гарри. — Все курсы они будут проходить в личное время, конечно.
— А вам не кажется, — ядовито усмехнулась в ответ Минерва, — что лично время — это время все-таки личное?
— И что же они в свое личное время должны делать?
— Готовиться к урокам, — автоматически начала Макгонагалл и осеклась. Но Гарри уже ответил.
— У нас это куда удобнее, как оказалось.
— Но им же нужно общаться, — уже мягче сказала директрисса, — находить себе новых друзей.
— Каждый из нас подтвердит, что хороший спарринг этому здорово способствует, — пожал плечами Гарри. — Мы ведь не только партия, мы еще и клуб. Эрни спросите, Макмиллана, где он чаще всего поет.
— Им нужно... самим искать то, что им по душе, Поттер, вам не кажется? А не получать от вас подобного рода интересы готовыми?
— Я к себе насильно никого не тяну, в отличие от квиддичных команд, — параровал Гарри вновь.
— Кстати о квиддиче, — еще сильнее нахмурилась Минерва. — Вы понимаете, что и ваше расписание, и ваш характер тренировок в принципе несовместим с квиддичем?
— Понимаю, — развел руками Гарри. — Что же, людям придется расставить приоритеты. Если кто-то желает улететь от войны... ну, пусть летит. Пегас, понимаете.
— Да поймите! — всплеснула руками Макгонагалл — ну совершенно как Трелони. — Поймите, я же не могу давать вам очки факультетов за ваш внешкольный кружок.
— Не можете — и не давайте, — пожал плечами Гарри. — Мы как-то не стремимся. На экзаменах все равно индивидуальный зачет.
— А Кубок Школы?
— Выдайте его Слизерину и забудем об этом. Детям так мало нужно для счастья.
— А как же, я вас спрашиваю, — ноздры почтенной леди угрожающе надулись. Будто капюшон кобры, — как же дух здорового межфакультетского соперничества? Я рекомендую вам хотя бы ввести факультетский зачет у себя. Такова традиция даже в плюй-камнях, и вы, как гриффиндорец...
— Нет.
— Что, простите? — Минерва была обескуражена.
— Дух достаточно нездорового факультетского соперничества оставим в школе, — пояснил Поттер. — В любых моих организациях такого не будет. Мы соревнуемся с чокнутыми террористами, в которых никогда не будет недостатка, так что сами должны представлять собой один монолит, мадам. Непреклонный, несгибаемый, несдающийся.
_________________________
* The Mеn Behind the Wire, туча версий, моя любимая — Dereck Warfield & Wolfe Tones.
** Ну, разумеется, YeJacobites by Name на стихи Бернса. Число версий неизмеримо.
Гарри с усилием выплыл из горячего посткоитального тумана, из желтого света свечей, из женского тепла на коже — выплыл в не менее условную реальность, где поезда ходят строго к твоим дням рождения, а души раскалываются не только от философских кризисов. В реальность, где магия рядом, а дедукция остается в бульварных романах.
— Зачем тогда? — Гарри нахмурился. Слишком много для попытки достать из него информацию. Он знал девушек, думавших, что их тела чем-то помогут влипшей в политические дела семье — но Сьюзи не может быть такой, не имеет права. Ей шестнадцать, они шли сюда долгих полтора года, с рождественского Бала. — Только не говори, что поэтому.
читать дальше— Именно потому, что это неважно! — Сьюзи привычно тряхнула волосами — Гарри смотрел на темно-янтарные пряди и на быстрые тени от них. — Я не знала, каким ты был раньше, до того, как... что-то случилось, — неловко продолжила она. — Я не уверена, что ты сам это помнишь, что это «что-то» — не тот Хэллоуин, про который ты пел без музыки на Гриммо.
Почти в яблочко, девочка. Почти, думал Поттер. Как счастлив был бы Волдеморт проснуться в нем, какой веер возможностей ему бы открылся. Но осколок уже пять раз расколотой души получился слишком мал, наверное. Душа все-таки не оказалась неразменным пенни.
— Я не знала Гарри Поттера, — продолжала Сьюзи, — которого послали в Гриффиндор, как ожидали все на свете. Который побеждал бескрылых драконов и изгонял светом прошлого тени ночные из лесного неба. Я увидела тебя под горящим кубком — а это был уже ты. Ты.
Снова правда. Снова. Гарри не знал Сьюзи Боунс. Он читал ей ЗОТИ в Выручай-комнате, он читал ее учебники — и не знал, пока они не вышли, меж Виктором и Седриком, к чемпионскому столу.
— И мне, сказать честно, нет дела ни до кого другого, — Сьюзи опустила глаза, чуть румянясь. Самое время — сидя в дезабилье над гипотетическим Волдемортом. — Мне нет дела, кем ты был. А кто ты — я видела, — улыбка. Еле заметная, но Гарри привык. — Я не нашла мальчика, ну так и что? Не я первая влюбленная в мужчину девчонка. Я не увидела темного лорда. Я видела Лорда, от которого приняла бы хоть метку, хоть семя.
— Сьюзи..., — Гарри как-то даже потерялся. Но чего он еще ожидал, собственно? Он знал, что здесь будут разговоры — как минимум между ними двумя — как жить дальше, и знал, чем они кончатся, если он не подохнет. Но вот так...
— И я пришла к тебе до того, как спросила, — решительно подвела черту Сьюз. — Потому что что бы ты ни ответил, я останусь с тобой. Но все же ответь. Я прошу вас, мой Лорд.
Что же делать? Что же делать с девушкой, которой не следует врать? Что делать с девушкой, которая слишком вжилась в твою новую историю — ту, в которой уже никогда не будет квиддичной снаряги у дверей, тыквенного пирога на кухне и искр в спальне? Что делать с жизнью, которую он уже изменил сильнее, чем все ненаписанные учебники истории?
Жизнью, с которой он уже сделал все возможное.
Кто ты здесь, Поттер, в этой реальности? Решай. Гость, оперативник на очередной спецкомандировке? Где-то в дальних горячих камнях, где ты дерешься днем, кроя врага уже не на английском, а ночью приходишь к местной девчонке, которую ты в первую неделю подобрал, как котенка, чтобы накормила, вымыла и обласкала. А потом прячешься от нее в аэропорту. Или, в нашем случае, на вокзале?
Или ты дома? Хозяин в доме, который отстраиваешь под себя, как особняк в Годриковой Лощине, и в который уже, считай, внес и хозяйку?
Ты играешь или живешь, чертов школьник? А она — живет.
— Нет, — он дотянулся до губ девушки, прошептав прежде, чем поцеловать. — Нет, тут сложнее. Послушай...
Долгая то была история. Щерящиеся выбоинами стены Хогвартса. Похороны после похорон и перед похоронами. Младенец на руках меняет цвет волос раз в минуту. Какая-то оборванная инаугурация Кингсли. Строй стажеров на плацу аврорской учебки. Мрачный год, в который пало столько отважных, добрых и прекрасных жертв. Уходящий в болото, умоляющий протянуть руку Трэверс. Селвинн, хохочущий над телами братьев Бостоков. Скабиор, скрипящий коляской перед Визенгамотом. Выпускной Гермионы и Невилла, на который они с Роном вернулись из Шотландии с едва залеченными ожогами. Пыльные тропки Афганистана и сгнившая Камбожда. Мрачные ритуалы Мерлином забытых семей и вполне магглорожденные валлийские террористы. Серые бетонные тела ДОТов проклятого Олдерни и колокольчики бретонских песен.
— Женился, кстати, — несколько помедлив, рассказал Гарри. — Ну, довольно неплохо, жаловаться не буду. Но сейчас уже неактуально — реальность не та, — вздох. — Да и, наверное, она бы тоже не слишком расстроилась — паршивый я был муж, Сьюзи, паршивый. Такой же, как сейчас парень — работа и кровь, в равных долях.
А потом — взрыв, вспышка и полет.
— ...Вот такой она и была, — закончил Гарри. — Обходительная дама Смерть, персонаж сказки, которую мне пришлось слышать совсем не от мамы. Так что в итоге я оказался здесь, — закончил Поттер. — И, знаешь, ни на секунду не жалею. Быть живым, знаешь ли, приятно — и особенно приятно из-за тебя, — рассеяно улыбнулся он. Однако в следующую же секунду улыбка приняла несколько глумливый оттенок.
— Да, кстати! — пробежавшись пальцами от бедра до подбородка девушки, он сделал ей знак наклониться. А как наклонилась, так сперва поцеловал — и лишь потом задал прямой и явный вопрос:
— Признавайся, ты — Беллатрикс Лестрейндж?
— Я?.. — Гарри впервые видел по-настоящему озадаченную Сью. Ее не возмутили временные скачки, общение со сверхъестественными сущностями и сам Поттер во всей некрасивости своей личности — а вот теперь ее предохранители начали угрожающе шипеть. — П-почему это?
— А чего я-то Волдеморт? — ворчливо отозвался Гарри. — Если ты дашь мне часок, я выдумаю правдоподобное основание, к которому, заметь, на спор подверстаю даже твои шерстяные носки. У тебя же есть шерстяные носки?
— Да, но..., — Сьюзи натурально потерялась.
— Ага! — возликовал Гарри. — Что и требовалось доказать. Ладно, ладно, миссис, храните свою тайну, — хохотнул он. — Мне так и так повезло больше, чем Волдеморту, что уже меня от него здорово отличает, а?
— Ну так какой Лорд, такая и Беллатрикс, — отмахнулась наконец ожившая Сьюзи, хихикнула — и наклонилась к Гарри, прижавшись к нему бюстом, дабы отвлечь от ненадлежащих мыслей. — Это называется адаптацией архетипа. Хотя подожди, — она остановилась, захваченная идеей, что пришла уже ей. — А ты бы... что, стал? С ней?
— Успокойся, — посоветовал Поттер. — С тобой — стал бы, кем бы эта самая ты ни была! И вообще, — довольный собой Гарри приобнял девушку с полным на то правом, — у нас мало времени.
— Слушаюсь, мой Лорд! — засмеялась Сьюзи. Разговор пришлось прервать по глубоко техническим причинам.
* * *
Завтрак прошел в обстановке, максимально приближенной к абсурдистской. Именинница светилась, периодически кидая на Гарри многообещающие взгляды — каждый раз, когда речь заходила о скором возвращении в школу. Леди Эдит хирургически и геометрически правильно делила ножом блинчики — при этом тоже глядя на Поттера. Господин Этельред, похоже, Поттером не заинтересовался — вместо этого он отчетливо шептался с сестрой; это было, в общем-то, нормально, да еще и долетавшие до Гарри «в сложившихся обстоятельствах» и «да, немедленно переговорить» полностью отражали ситуацию. Политика, политика. Лишь иногда Амелия поглядывала на Сьюзи и чуть улыбалась.
Когда блинчики, джем и кофе ушли туда, откуда не возвращаются, Этельред поднялся первым.
— Господин Поттер, вам удобно сейчас продолжить наши вчерашние разговоры?
— Отчего же нет? — пожал плечами Гарри, поднимаясь и коротко целуя Сью, прежде чем направиться за господином Боунсом — в тот же осененный Белым Драконом кабинет.
Этельред сперва аккуратно, через плечо зашедшего Гарри прикрыл дверь на Коллопортус; Гарри кивнул и демонстративно наложил Квиетус. Похоже, разговор будет серьезный — и действительно, Боунс присел за стол и на некоторое время замолчал, собираясь с мыслями и выстукивая что-то ритмичное по шлему костяшками пальцев.
— Господин Поттер, присядьте. Разговор, полагаю, будет ох и длинным, — наконец заговорил он, палочкой пододвигая к Поттеру кресло, куда последний и осел. — Нет, нам с вами нужно вообще много чего обсудить; вот, к примеру, ваше предприятие с братьями Уизли...
— Да-да, — подхватил Гарри, — у них, между прочим, получилось экранировать маггловский телевизор! Правда, — сконфуженно уточнил он, — сигнал он принимать так и так перестает, зато видео воспроизводит.
— Да ну? — посмотрел на него Этельред поверх очков. — Если удастся селать технологию достаточно дешевой... Так. Стоп.
Повисла пауза. Густая и мутная, как суп-пюре Молли Уизли.
— Предприятие — это, безусловно, важно, — наконец, сказал он. — Но я бы хотел с вами сначала обсудить кое-что другое до того, как мы уйдем в дебри телевизоров. Господин Поттер, скажите, какие у вас вообще планы на дальнейшую жизнь? Я имею в виду не политику.
— Господин Боунс! — мрачно посмотрел на него Гарри. — Да я бы и рад в будущем обойтись без политики. А только вы сами-то, как опытный человек, понимаете, что не дадут, — он потер шрам. — И даже не так. Радостно дадут, а сами всё развалят. Уже развалили.
— А без вас, вы полагаете, не справятся? — поднял бровь Боунс, — Но я не об этом.
— Ну так госпожа Амелия вон от политики воздерживалась. А жизнь, как видите, заставляет, — Поттер продолжил было жаловаться на судьбу, но смутно почувствовал, что собеседник ждал вовсе не того.
— Так! Поттер, хватит, — Этельред приподнялся над столом, опершись в него ладонями. — Давайте я просто задам вам вопрос. Да, я знаю, это несколько бестактно, но вы меня, я считаю, простите.
— Уже простил, — пожал плечами Поттер. Вежливость, которой он был обучен в детстве тетей Петуньей, состояла в основном из «чтоб никто тебя не видел» и ничего такого не предусматривала.
— Тем лучше, — Этельред откашлялся, поправил воротник. — Каковы ваши намерения касательно моей дочери?
Вопрос не сказать чтобы был внезапен, это да. Однако как следует собраться и ответить на него Поттер сразу же не смог. Он вспомнил, как просил руки Джинни — перед общим (очень общим, даже Перси приперся) собранием Уизли, торжественно преподнеся Артуру бутылку брэнди, а Молли — букет порожденных неуемными экспериментами Невилла цветов. Все, решительно все знали, что последует после — благо и дом уже отстроен, и Джинни все еще не беременна единственно чудом мерлиновым. Показатель торжественности составил примерно два килофаджа.
А сейчас... Сейчас всё напоминало не то крупную и рисковую сделку из тех, какие Гарри во время оно прикрывал бойцами для Джорджа, не то тихий, на грани тайной дипломатии договор о военном сотрудничестве где-нибудь в Азии.
Гарри глубоко вдохнул — и, опираясь на подлокотники, наклонился навстречу Этельреду.
— Самые серьезные, — ответил он. — Настолько, насколько я вообще могу что-то планировать на после войны. Сами понимаете, — он поежился, — обстановка жесткая.
Этельред опустился на стул снова. Он сидел точно под флагом с Белым драконом сейчас, и Гарри чувствовал себя так, будто зверюга на него смотрит, даром что в профиль.
— Как раз настолько, чтобы двум взрослым людям настало самое время с обстановкой определиться.
— Взрослым людям? А вас не смущает, что мне, вообще-то, шестнадцать?
— Отчасти, — признался Этельред. — Но не настолько, чтобы обсуждать это не с вами, а с господином Блэком, — он усмехнулся. — Послушать Сью, так не он устраивал свою свадьбу, а вы. Это, кстати, правда?
— Ничуть, — отмахнулся Гарри, — я их просто познакомил. Но к делу. О моих намерениях вы услышали, — хмыкнул он. — Теперь бы мне услышать, что вы думаете на этот счет.
— А вот на этот счет вопрос у нас распадается надвое, — пожал плечами Этельред и зачем-то кивнул вверх, на Дракона. Да что за эмблема вообще и где Гермиона, когда она так нужна? — С одной стороны, господин Поттер, я прежде всего сейчас договариваюсь о браке любимой дочери. Но с другой я — все ж таки старший мужчина в семействе Боунс, хотя, видит Мерлин, я этого не хотел, — он вздохнул, а Гарри вспомнил портрет Эдгара Боунса внизу.
— ...Вы — все сразу, и иметь дело мне придется и с тем, и с другим, или не иметь с вами дел, — почти процитировал он, и Этельред посмотрел с неким интересом. — Сьюзи уже говорила мне нечто похожее.
— Что вы выбрали, спрашивать, похоже, излишне, — усмехнулся в свой черед Боунс. — Но к делу, к делу. Я — человек бухгалтерских книг, и понимаю одно: как бы вы там не увязли в своей политике — да и совершенно независимо от всех и всяческих чувств — вы двое упретесь в то, что вам надо где-то жить и что-то есть. Прокомментируете?
— Ну, тут просто, — принялся изгаляться уже решавший тот же самый вопрос Поттер. — Я все еще владею землей в Годриковой Лощине, и как только мы задушим внутренний терроризм вот этими руками, немедленно восстановлю там дом своих родителей, — сообщил он с гордостью. — Я даже уже знаю, к какому архитектору пойду. Деньги же...
— Насчет ваших фондов я приблизительно в курсе, — усмехнулся в бороду Этельред, — все-таки инвестиции — мой хлеб, так что, уж извините, справки я навел еще после того Рождественского Бала.
— Предусмотрительно, — отметил Поттер.
— Тем и живы, тем и живы, — Этельред снова побарабанил об шлем пальцами. — Итак, вы имеете с одних инвестиций чуть более пятисот галлеонов, то есть две с половиной тысячи фунтов в год. Я прав?
— Ну, с одной стороны, у меня сейчас большие расходы основного капитала, — развел руками Поттер, — с другой, я жду большой отдачи от тех же Уизли. Но в целом да, — Гарри покачал головой. А Этельред недурно информирован.
— Учитывая, что гоблины вкладывают деньги в низкодоходные, но сугубо надежные акции, — продолжил тот, — я предполагаю, что ваш капитал — не менее сорока тысяч. В скобках замечу, — он неодобрительно пожал губы, — что, если меня будут вовремя информировать о политических переменах, я вполне могу сделать из этого тысячу в год. Знаете умное слово «инсайд»?
— Знаю и готов предоставлять. Готовьтесь подобрать сброшенные активы сторонников Скримджера уже к весне, — усмехнулся Гарри. — Да, на строительство деньги у меня есть, что же до семьи — уповаю на аврорское жалование.
— Вот что, — Этельред постучал перстнем в шлем, как в колокол. — Первое время жить предлагаю у нас, в Боунсхолле. Уж поверьте, поместитесь, да и Эдит будет рада. Кстати.
Он щелкнул пальцами, и на зов явилась Микки. Гарри молчал, пребывая в отчетливом удивлении.
— Пригласи сюда хозяйку, — скомандовал Этельред и вновь повернулся к Поттеру. — На этом мои вопросы отца заканчиваются и начинаются вопросы главы семьи.
Микки открыла дверь перед Эдит и тут же организовала ей кресло — сбоку, так, чтобы почтенная дама видела и мужа за столом, и пытающегося уйти поглубже в кресло Поттера. На том домовуха и испарилась.
— Так, Эдит, предварительные переговоры с молодым человеком я провел, — сказал господин Боунс.
— И как он себя показал? — осведомилась леди.
— Ну, молодой Поттер даже не подумал отпираться, — коротко засмеялся Боунс. — Наоборот, очень вдумчиво подошел к делу. Дом, общие денежные проекты, возможно, общие политические, — он выглядел почти довольным. — Серьезный юноша.
«Юноша», являвшийся почти что ровесником своего почтенного контрагента, нервно улыбнулся.
— Однако, мистер Поттер, по некоторым причинам этого недостаточно. И вот я здесь, — Эдит чуть наклонила голову. — Вы ведь помните, что я изучала?
— Конечно же, леди, — осторожно кивнул Гарри. — Батильда Бэгшот, генеалогия.
— Именно так, — точно так же кивнула в ответ госпожа Боунс. — Вот только дело в том, что, к сожалению, для меня это стало прикладной дисциплиной. Что вы знаете о семействе Боунс?
— Англосаксонская семья, в отличие от норманнской волны типа Лестрейнджей, — Гарри говорил медленно, вспоминая то немногое, что знал. К нему история обычно поворачивалась самой жестокой и необычной стороной. — Старая, не моложе Эбботов. Крепко повязанная, как вы мне показали, с магглами — и с реформистами.
— Похвально — но я о текущем поколении, — она осеклась. — То есть о прошлом — о своем.
— Ну что я могу сказать, — пожал плечами Гарри, — Мадам Амелия, кажется, старшая. Не замужем, насколько я знаю, детей нет. Историю Эдгара Боунса и его семьи я знаю, уж поверьте, в подробностях, — он вздохнул. — Они погибли так же, как мои родители, и за то же дело. За мое, теперь уже, дело. И остаетесь вы — и Сьюзи.
Пауза. А ведь ему говорили!
— О.
— Вот именно, — грустно кивнула Эдит. — Моя Сьюзи — последняя из Боунсов, и мы должны подойти очень, очень внимательно к привносимой линии. Вы не согласны?
— Я, вообще-то, думал, — мрачно ответил Гарри, — что таким обычно совсем другие люди увлекаются! Предупреждаю сразу — я наполовину маггл.
— Так ведь это-то и прекрасно! — чуть повысила голос Эдит. — Мистер Поттер, поймите, именно тем мы и отличаемся от этих ваших меченных «других людей» — тем, что рассматриваем маггловскую кровь как необходимую, — она явно горячилась. — Батильда преподавала это еще Дамблдору: нам смертельно опасно замыкаться внутри популяции!
— Ну, тогда, — улыбнулся Поттер, оценив постановку вопроса, — спасибо маме, что меня допустили к пулу женихов, так?
— «Допустили»? — Эдит тихо, интеллигентно рассмеялась. — Это вас-то? С Певереллами с одной стороны и чистой магглорожденной с другой? Да кроме вас, у нас и вариантов-то было — на пальцы одной руки.
— Это какие, например? — внезапно заинтересовался Гарри.
— Ну смотрите, — Эдит явно оседлала любимую тему. — По волшебной крови у нас лидируете вы и Невилл Лонгботтом, но Невилл отпадает.
— Почему это? — обиделся за друга Гарри, и Эдит посмотрела на него крайне неодобрительно.
— Гарри, вы вообще хоть что-то выяснили о семье девушки, за которой ухаживаете?
— Простите, был занят ей самой, — парировал Поттер. — Так что с Невиллом?
— Все с ним хорошо, очень милый мальчик. Я хорошо его знаю — улыбнулась Эдит. — Все-таки он — мой троюродный брат.
Гарри резко произвел подсчеты. Хм, разница, конечно, еще та, но ведь Невилл отмечал, что дядя был ой как не молод уже тогда...
— А, так вы — дочь Алджернона Лонгботтома! — щелкнул пальцами Гарри. — Того самого, который подарил Невиллу Тревора! И еще эту чертову ассирийскую колючку.
— Да, мой отец... привержен травологии, — нейтрально подтвердила Эдит. — Так что вы понимаете, это не вариант. Собственно, кто еще? Несколько Уизли — но у них слишком маленький приток свежей крови, особенно теперь, когда они поглотили таких же старых Прюэттов. Да и, простите, не очень удобно было бы моей девочке в таком семействе, — чуть поджала губы Эдит.
— Они прекрасные люди, — пожал плечами Гарри, многое вспомнив, — но... верю.
— Кстати, если бы не политика, остались бы еще молодые Малфой и Нотт..., — задумчиво сказала леди Боунс — и посмотрела на Гарри. — Мистер Поттер, ну хватит вам. Прокашляйтесь, я подожду.
Гарри утер слезы, и она продолжила.
— Нотт выпадает так же, как Уизли — старая и закрытая семья, только еще более закрытая, сами понимаете прекрасно. Ну а Малфой... там с одной стороны кровь еще достаточно свежая, но Блэки, Блэки, — вздох. — Знаете, как говорят? Когда рождается Блэк, Мерлин подбрасывает галеон. У них не очень хорошая история внезапных психических сдвигов.
— Ну... я видел оба случая, — Гарри поморщился, вспоминая режущий уши смех Беллатрикс.
— И кто еще? Разве что молодой Макмиллан, — развела руками Эдит. — Он бы еще как-то устроил меня, но...
— ...Но это мелковато, — вступил наконец Этельред. — При всем уважении, в наши-то грозовые времена... Так вот. У меня, как у главы семьи, есть одно желание. Я не хочу, чтобы Сьюзи стала последней из Боунсов.
— Простите, а я-то, я-то что могу для этого сделать? — развел руками Гарри.
— Быть хорошим мужем, — отрезала Эдит. — Это во-первых.
— Моя супруга имеет в виду, — пояснил Этельред, поглаживая все тот же многострадальный шлем, — что мы ждем от вас как минимум двоих внуков. Второму из них достанется наша фамилия и вся наша часть наследства, включая сюда и Боунсхолл. Это вас устроит?
Гарри почесал затылок. Чудесно. Чудесно! Вчера ты первый раз занимаешься с девушкой любовью, а сегодня ее родители считают ваших будущих детей. Нет, вот права, права была Гермиона насчет чистокровных в чем-то. Хотя и их понять можно — как там говорила Сью, «есть воспитание и, если хочешь, историческая память».
— Сир, леди Эдит, вы меня поймите! — сложил руки на груди он. — Лично я буду рад видеть Сью матерью далеко не одного своего ребенка. Если вам интересно, лично я примерно представляю себе троих. НО! — покаянно склонил голову он. — Во-первых, моя, ну хотя да, наша Сьюзи — она не домохозяйка, а вполне себе политик и историк даже теперь. И по детскому вопросу ориентироваться я буду на нее. Во-вторых — работа у меня будет нервная и опасная, а кроме аврората, вряд ли я куда пойду. Так что...
— Ничего, — отмахнулся Этельред с таким видом, будто внезапная погибель Поттера взволнует его крайне мало. — Отпишем и в контракте, и в вашем, господин Поттер, завещании. Если что, ваш старший примет двойную фамилию и будет продолжать линию уже как таковой. Вы, — он чуть прервался, стало все-таки ясно, что за это условие старший Боунс волнуется, — вы можете на это пойти?
Гарри чуть не ответил "Да запросто", но вовремя промолчал. Ему задали серьезный вопрос люди, которых это сильно волновало. И Мерлин его знает, как они отнесутся к небрежному согласию.
— Во-первых, Эдгар Боунс умер за наше общее дело, — сказал он. — Во-вторых, если говорить о традициях, то коли девушка занимается мужским делом, то и отношение к ней вполне соответствующее, так что ваше требование более чем обосновано. С невестой я это тоже обговорю. Я же сам охотно пойду на это.
* * *
— Ну, так о чем вы тогда говорили?
Сьюзи задала этот вопрос через два дня, лицом вниз лежа на узкой койке в комнате Гарри на Гриммо. Разумеется, вдали от аккуратно свешанной на дверь одежды — именно поэтому залюбовавшийся Поттер понял ее не сразу.
— Это когда и с кем? — Гарри как раз закончил проходиться по коже девушке Эванеско — простыню-то Винки отстирает, что ей — и присел рядом, задумчиво ведя палец вдоль позвоночника Сью.
— С отцом, — чуть нетерпеливо уточнила юная Боунс, — а потом почему-то с мамой. Покуда меня развлекала разговорами милая тетушка!
— Да так, всё ожидаемо, — расслабленно-расслабленно отозвался Поттер, тихо готовясь отражать боевые. — Обсуждали наш с тобой брачный контракт.
— О, и что там? — так же лениво спросила Сью, но Гарри чувствовал ладонями, как она чуть напряглась. А вот вскинуться и не подумала — спокойная юная леди. — Страшные нерушимые обеты? Магический ошейник? Заклятие подчинения на крови или еще на какой жидкости? — она посмотрела из-за плечика на радостно ржущего Поттера. — Между прочим, все это и вправду бывало — лет так тысячу назад.
— Да нет, — Поттер, оглаживая девушку, проводил руки всё ниже, — условия наследования и твоя гордая фамилия для нашего второго сына, ежели сподобимся, — Сьюзи под ним ощутимо вильнула бедрами, но Гарри счел за благо уточнить: — Слушай, ты за меня замуж-то пойдешь?
— Пойду, пойду, — вздохнула Сью. Ее лица Гарри не видел, но голос... — Я, может, уже привыкла!
Разговор по хорошей традиции пришлось немедленно прервать.
* * *
Изменившееся положение дел в личной жизни Поттера решили пока не афишировать — мало ли какая вожжа попадет господину Министру под львиный хвост? Да и до возраста регистрации еще год ровно — а кто знает, что и как будет в Британии через год? Время такое — мертвый сезон.
Однако Сьюзи стала бывать на Гриммо часто и с удовольствием — вызывая у Сириуса с Ритой явственно родительское участие. Вообще, в преддверии рождения Регулуса Альфарда Блэки привыкали к семейному быту с необычайной скоростью — Рита, например, уже четко определила Винки как личную камеристку, а Сириус, бывало, подолгу тихо расспрашивал Гарри, какие у него в его реальности были проблемы с первым сыном, чем следует закупиться заранее и как бы при этом как-нибудь выжить.
В один из дней, однако, визит Сьюзи совпал еще с несколькими гостями — Гермиона пришла к Рите, уточнить кое-что по сентябрьскому «Видящему»; по занятости мадам экс-Скитер Гермиона совершенно оккупировала, с посильной помощью Перси, визенгамотский комментарий. Однако с собой за компанию Грейнджер приперла невозмутимого Крама и сосредоточенную, мрачную отчего-то Ульяну.
— Удачно, — пожала плечами Сьюзи, понявшая, что с радостями плоти и исторической альтернативы придется подождать. — Вы присядьте, есть новости.
Устроились рядом за столом Виктор и Гермиона, присела на тот же стол Ульяна, устроился на ковре возле кресла Сьюз Гарри, привалился к стене Сириус. Готовы.
— Эдвард Бут расколол Кэрроу, — сразу же перешла к делу юная Боунс.
— И что она сказала? — оскалился Сириус. — Что ее никто не любит, а жизнь — боль?
— Самое странное, что да, — вежливо кивнула Сьюзи. — Но не только. Проблема в том, что, по ее свидетельству, одновременно с покушением на тетю готовился и массовый побег из Азкабана.
— Логично, — кивнула Гермиона, — бардак в верхах, особенно в силовых верхах, тут же начался бы, а под него можно и разобрать Азкабан. Отличная операция прикрытия.
Ульяна молчала, молчал и Виктор. Они постоянно посматривали друг на друга, и лицо Долоховой становилось все бледнее. На таком фоне ее волосы казались медленно разгорающимися, как сыроватый хворост.
— Министр и тетушка сделали те же выводы, — подтвердила Сьюзи, — и Министр полагает, что раз уж с тетей Амелией не выгорело, да еще и с потерями — то и Азкабан в безопасности.
— А мы знаем, что нет! — поднялся с ковра Гарри. Ульяна прожигала глазами уже его. — Проблема в том, что для операции в Азкабане на тролля не нужно много людей — пока есть контроль над дементорами. А у него он есть — и, кажется, я упоминал об этом?
— Тетя Амелия пришла к тем же выводам по расследованию первого побега, — подтвердила Сьюзи.
— Ну да, он уже смотрелся как-то странно, — нахмурилась Гермиона. — Уже тогда. Да и по тому эпизоду с Краучем можно было начать догадываться.
— Скримджер в это не верит, — обрубила конструкцию Сью. — Для него Упивающиеся — все те же террористы, что и в первую войну. Он не верит в побег — и не верит, что война затянется.
— Значит, остается ждать газет. Как тогда, на рождество, — Гарри повернулся к выходу. — Мне надо подумать. Сьюзи, кофе сделаю, приду.
С кофе так сразу не получилось. Закинув в чашку первую ложку растворимого — никакого эстетства, только химическое топливо — Гарри почувствовал чье-то присутствие в комнате. Резко развернувшись, он столкнулся взглядами с Ульяной.
— Товарищ Поттер, разрешите, я кое-что уточню? — чуть приглушенно спросила она.
— А, запросто, — расслабился Гарри, возвращаясь к чайнику. Вода только что начала уютно закипать, а он добавил еще ложку кофе.
— Вы уверены, что побег будет, — она не спрашивала, она утверждала, — и, видимо, имеете к тому резоны. Я предпочту поверить. Видите ли, у меня в деле есть свой интерес, — понизив голос, произнесла Ульяна. Тайны, тайны — впрочем, нехитрые, если не вдаваться в глубину.
— Вы, товарищ Долохова, — слово «товарищ» Поттер сумел воспроизвести по-русски в неискалеченной форме и мимолетно возгордился собой, — можете не объяснять. Антон Михайлович, так? Я догадывался, на что вы прибыли посмотреть.
— Теперь уже поучаствовать! — тряхнула волосами Ульяна. — Если он опять вырвется на свободу, то у меня есть к вам большая просьба...
— ...Такая же, как и у Невилла, — продолжил Гарри. — Согласен на тех же условиях: дотянетесь — будет ваш. Но рисковать не советую. Надо понимать, ваш почтенный дед просто хотел убедиться, что вопрос решен?
— Ему этого достаточно, мне — нет! — упрямо парировала Долохова. Какие же они все же еще молодые... Ладно. Повзрослеют — на войне с этим проще. — Деду я напишу, что остаюсь воевать с нацистами. Он поймет.
— И я — тоже, — улыбнулся Гарри. — Значок-то я вам выдам. Но с вашими-то экзаменами как? С ТРИТОН, или что у вас там?
— Экстерном, — покачала головой Уля, — у меня старший брат так сдавал, когда ездил по Азии. Главное, чтобы были хоть ваши, хогвартские конспекты.
— Далее, — Гарри чувствовал себя все больше и больше как на собеседовании в родном Аврорате, — как вы, Ульяна, собрались решать тут, в Англии, проблему с жильем-деньгами?
— Скорее всего, осела бы у Вити в лондонской квартире, — отмахнулась Уля, — он в ней редко бывает.
— Не вариант, — покачал головой Гарри. — Так. Я обещал, что всем своим буду помогать всем, чем есть? Обещал. А с вас, товарищ Долохова, и с вашего Дурмстранга еще и польза есть. Так, ну-ка...
Гарри поднял палочку и со вкусом провозгласил:
— Экспекто Патронум!
Удовлетворенно оглядяв призрачного оленя, он начал наговаривать ему сообщение:
— Профессор МакГонагалл, это Поттер. Есть просьба — пристройте в Хогвартс одного моего человека. Человек хороший, лояльный Ордену, с Дурмстрангом в активе. Кузина Виктора Крама, и я, и он ее порекомендуем, если что вдруг. Вот что, попробуйте прикомандировать ее к новому учителю ЗОТИ, кого вы там выбрали. Уверяю — нужно для дела. Заранее спасибо.
Уля смотрела на него несколько удивленно.
— И что, этого достаточно?!
— На самом деле нет, — хмыкнул Гарри. — Там чертова уйма документов от Министерства, но сейчас у нас там его в гробу видали. Так что, если выгорит, обойдетесь собеседованием.
Лунная кошка явилась почти сразу и неодобрительно заворчала:
— Поттер, вы опять влипли в какую-то авантюру? Ставку я выделить могу, чем больше в Хогвартсе наших, тем мне спокойнее. Но пока ничего точно говорить не буду, у нас сейчас очень горячо с подготовкой. Через пару дней я сама свяжусь с девочкой и, пожалуй, мы с вашим новым профессором побеседуем с ней одновременно. Времени мало. До встречи в школе!
Гарри поднял глаза от растворяющейся кошки:
— Будет жарко. Но вы прорвётесь.
* * *
Хогвартс-экспресс, как всегда, бодро бежал по давно заброшенной колее, пополняя паром облака. Как бы ни было сомнительно настоящее, с покушениями, исчезновениями, рушащимися мостами, сколько бы не развелось чокнутых медиумов и торговцев поддельными амулетами, как бы ни были детальны методички по самозащите, разосланные заинтересованным в общественной паранойе Скримджером... Словом, как бы ни висело в воздухе, наравне с канделябрами, предчувствием гражданской войны строго по Дали, школьная атмосфера перебивала все.
Знакомые коридорчики, знакомые сласти на тележках, знакомые виды за окном и друзья, пока еще живые и здоровые, исцеляли страх.
Но не напряжение.
Вместо старост, привычно снимающих с учеников еще не начисленные баллы, по коридорам поезда курсировал кое-кто еще. Молчаливые, улыбчивые парни и девушки с бронзовыми значками на мантиях.
Драка? Ступефай на обоих, палочки долой — и пусть приятели относят в купе. Парочка хаффлпаффцев зацепили девочку из Рейвенкоу помладше? Последние три часа они танцуют в тамбуре. Кто-то спрятал кошелек магглорожденной первокурсницы — так, посмеяться и объяснить, чтобы не зевала? У всего вагона вывернули чемоданы.
Старосты? У шести из восьми — значки, у некоторых — серебряные. Двух слизеринских обнаружить не удалось.
Фронт Обороны Британии снова собрался и уже работал.
Гарри смотрел на происходящее с тихой, светлой радостью. Переброска личного состава и охраняемых проходила во все большем и большем порядке, народ, сперва привычно прячущийся по купе, более-менее появился на воздухе и понял, что если не наглеть, то ехать вполне приятно. Первокурсники, не знавшие, что что-то изменилось, сразу же полезли к чинам ФОБ с вопросами — и получили ответы.
Гермиона сидела в соседнем купе и прижималась лбом к стеклу. На Гарри она даже не обернулась. Он хотел было заговорить, но сидящий тут же Рон, заслышав лязг замка, отложил книжку. Гарри ожидал увидеть или очередное полевое наставление, или уж квиддич-прессу, но на обложке выбеленным ливийским солнцем боком сиял танк — кажется, «Крусейдер». Интересно, интересно...
Рон взгляд Гарри привычно поймал — и тут же толкнул книжку под чемодан, торопливо выводя Гарри из купе:
— Эй, капитан! Пойдем-ка прогуляемся. Это надо видеть, — заржал он — и Гермиона, все так же не оборачиваясь, поежилась. — Сейчас, только кое-кого возьму...
Они пошли вдоль состава, миновав окруженных шумными новичками Сьюзи и Падму. Где-то ближе к слизеринской секции сперва нагнали Эрни с Шимусом — Рон сделал им знак идти следом, а потом встретили стоящих в тамбуре Дина и Джастина.
Гарри был несколько удивлен — Финч-Флетчли и Томас где-то достали характерные, что-то до слёз напоминающие ему солнечные очки. Кроме того, не торопясь одеться в мантии, они остались в черных костюмах — ну, формально оба магглорожденные. Расслабленное, какое-то удивленное повествование Джастина о посещенной на каникулах Франции тоже дергало за какой-то колокольчик. Но окончательно мозаику сложил Рон.
— О, вот они, вот они, моя пара крутых обдолбанных ниггеров! — приветственно заорал он.
— Во-первых, сам ты ниггер, лейтенант, — обстоятельно ответил Дин, — Во-вторых, я вас вообще так перестану пускать видик смотреть, и так мать ругается. В-третьих, не спугните!
— А что там? — поинтересовался Гарри.
— А сам послушай..., — Джастин аккуратно отпер тамбур — и они вошли в слизеринский вагон. Дверь купе ближе к середине была приоткрыта, и через нее слышался гитарный перебор — не слишком уверенный, зато с душой — и такое же пение:
Пусть готовят Азкабан
И отцам, и сыновьям,
Но каждый маг обязан встать
За магом за решеткой!
— Совсем охренели, — шепнул Гарри и открыл дверь до максимума. В купе набилось человек двенадцать слизеринцев обоего пола. Поттер быстро огляделся — нет, никого из серьезных людей нет. Нотт, поди, опять курит позади состава, Забини же таких сборищ вообще не любит. Мальчики и девочки долго не видели, что аудитория пополнилась, но кто-то из девиц, посмотрев в дверь, толкнула локтем подружку, и пошло — мерзенькое облачко тишины накрыло всех. Последней умолкла гитара. Светлоголовый паренек — Гарри помнил его, теперь уже четверокурсник по фамилии Харпер — смотрел на дорогих гостей в прискорбно незеленых мантиях с немым удивлением.
— Добрый день, — улыбнулся Гарри, и все шестеро разом вскинули палочки. — Сид-деть, ублюдки, — процедил он. — Шимус, будь добр, поясни-ка нашим друзьям суть проблему.
Ирландец опознал песенку не хуже самого Гарри.
— Проблем, чертовы тупые сассенахи, тут две, — наставительно продолжил он. — Этот заморыш спел вам переделанных «Людей за колючкой»*, песню ирландскую и вам на погибель, меж-прочим, написанную, — Финниган рассмеялся. — В Ирландии ее слышал вообще каждый, но вам-то можно и не такое втюхать.
— Чем, замечу, Волдеморт и пользуется, — хмыкнул Джастин.
— А то! — продолжил Шимус. — Тем более что во-вторых, если кто не догадался, песня самая что ни на есть маггловская. И вот так у вас все.
Гарри потянулся вперед — и вынул гитару из рук некритичного к репертуару певца. Пара парней покрепче попытались было привстать — привстать! Не за палочки взяться, а грозно так встать, благо еще «Па-а-азвольте!» не заорали! — но тут же получили щедрое Инкарцеро.
Гарри взял гитару за гриф.
— Ну а коли у вас тут такой разброд, шатание и разложение умов, мы считаем, что инструмент вам не нужен. Разойдись...
Гарри принял позу рок-н-рольного героя и совсем уже наладился раздолбать несчастную гитару об стену под тоскливым взглядом Харпера, но тут на его плечо легла ладонь Эрни.
— Обожди, капитан. Дай-ка мне, — он принял гитару у Гарри и широким жестом сдвинул с полки ближайшего связаного слизеринца. Присев, он коснулся струн — и гитара спела куда нежнее, чем прежде.
— Тут если мордовать, так всех, — пояснил шотландец, — а нам бы линию свою провести. Так что..., — и заиграл, умело и ровно. Вскоре подняв и голос — чистый, отточенный горскими песнями на фолк-фестивалях и ФОБ-посиделках.
Героической борьбой
Что назвать? Что назвать?
Героической борьбой
Что назвать?
Героической борьбой
Звать ли распри и разбой,
Где в отца готов любой
Нож вогнать?
Хватит происков, ей-ей!
В этот век, в этот век.
Хватит происков, ей-ей,
В этот век.
Хватит происков, ей-ей.
Без непрошеных друзей
Пусть идет к судьбе своей
Человек!**
В полном молчании он отдал гитару назад хозяину, и все вместе они отошли от двери. Сразу же после из купе потянулись, избегая смотреть друг другу в глаза, и слизеринцы.
* * *
Песня контуженной белыми стихами шляпы, распределение всех тех, кто через семь лет об этом крупно пожалеет, тыква, фаршированная тыквой — в общем, неожиданностей не было. Минерва и правда неплохо подготовилась, даже сказала вполне воодушевляю речь.
Мадам директор мудро упирала ни на Волдеморта, ни на покойного Дамблдора, ни на смену Министра — нет, больше всего она отметила резко подскочившие результаты экзаменов. Частью нечеловеческими усилиями Поттера и присных, частью назло Амбридж, но народ действительно получил средний результат процентов на двадцать выше обычного. Не сказать, что хогвартский люд разом перешел порог гениальности — нет, в основном народ исправил свои многочисленные «посредственно», а многообещающие, но ленивые умницы, подчинившись общей паранойе, наконец-то выдержали режим с «превосходно».
Народ слушал, гордился и все больше проникался тем, что война осталась там, за стенами. Что же, уже с завтрашнего дня Поттер объяснит им, что это не так.
Из других изменений стоило отметить праздношатающихся по территории авроров (как-то так, кхе-кхе, вышло, что большая часть из них еще и оказалась членами Ордена). А в дополнение — нового учителя, как всегда, ЗОТИ. С ассистенткой.
Прямая, как всегда, и как обычно же холодная Эммелина Вэнс сидела по соседству со Снейпом, былым своим однокурсником, и, не наклоняясь, одними губами о чем-то горячо с ним спорила. Судя по движениям рук, они сейчас яростно обсуждали кое-что из староаврорского арсенала, ныне запрещенное — и расходились только в последовательности жестов, необходимых, чтобы высушить кровь внутри человека в порошок с запахом ржавчины.
Свое — точнее, дурмстрангское — авторитетное мнение нет-нет, да вставляла Ульяна Долохова, которую Эммелина усадила рядом с собой. Девушку приняли и поселили в Хогвартсе на общих правах, и Снейп даже не выглядел взбешенным, обстоятельно Долоховой оппонируя. А тем временем — с того самого момента, как прозвучала ее фамилия — Ульяну откровенно разглядывал слизеринский стол. Разглядывал совершенно беззастенчиво и с острым, острым интересом — в воздухе уже можно было вешать метлу.
Ох, кажется, у кого-то скоро будут неприятности деликатного свойства, подумал Гарри. Но жалеть слизеринцев не тянуло. Тем более, что у него были и свои проблемы — на нем точно так же концентрировалось все больше внимания.
Гарри и так осознанно не стал занимать мест за учительским столом, хотя прецедент был. Нет, нам нужна «власть снизу» и контроль над широкими массами, кажется, так. И Поттер тихо сидел себе за гриффиндорским столом, пытался покормить сухариками горделиво отворачивающегося Фоукса — покуда Невилл болтал с Джинни о лете, переглядывался со Сьюзи и вместе с Гермионой разбирал расписание.
И все равно на него смотрели. Из десятка-другого точек разом. Смотрели подолгу, будто что-то фиксируя, будто зарисовывая его, будто прицеливаясь. Смотрели, лениво скользя взглядом — но вновь и вновь. Смотрели с явсвтенным отчаянием. Гарри знал это чувство — как тогда, на самом пике перед Балом на четвертом курсе.
Девочки.
* * *
К счастью, пока что милые дамы держались в рамках и в стороне. У Гарри и без того были проблемы — сразу же после банкета пришлось погнать раздобревший народ по бегучим лестницам, расклеивать листовки о наборе.
Типография «Видящего» постаралась заблаговременно, и украшенные молнией в круге листы повисли возле каждго поздемелья, у кухни, в каждом укромном местечке, куда студенты забирались выкурить, сожрать или переписать что-нибудь предосудительное. Листовки обещали, как обычно, «одобренные Министерством» экспресс-программы самообороны и взаимное обучение — Общий Класс вслед за ФОБ вышел из подполья, и Гарри предпочел заблаговременно назначать занятия сразу уж в пустых аудиториях. От кого прятаться-то?
Оказалось, было от кого. Вечером, когда Гарри уже прикорнул было в креслице и сонно думал, вытянуть ли Сьюзи запискою к Выручай-комнате, или подруга устала с дороги, в гостиную заявилась декан Вектор.
Ей все еще очень, очень не хватало железобетонной, белокаменной уверенности Минервы, и Гарри выслушал ее, даже не вставая из кресла. Оказалось, его хотела видеть мадам директор. Ну что ж, как он уже говорил ранее — вот гриффиндорская школа, суровейшая из школ! Послали Поттера на... к директору — собрался он и пошел.
* * *
Минерва Макгонагалл встретила Поттера там, где он так привык видеть Альбуса — но и ее тоже, когда являлся в школу уже проведать детей. Все привычно, все прекрасно, даже озабоченное лицо Минервы — лишь часть ожидаемой обстановки.
Тонкие сухие пальцы поглаживали вербовочную листовку.
— Гарри, как ты это объяснишь? — спросила она.
— Мадам директор, здравствуйте, — поклонился Гарри, после чего сел напротив почтенной дамы. Недоуменно посмотрел на листовку. На нее. На листовку. — Объясню что? Я, кажется, еще в прошлом году объявил, что буду набирать учеников. Потому как война, — веско закончил он.
— Но ваши условия, Поттер, ваши условия! — поморщилась Минерва. — Полюбуйтесь. Четыре раза в неделю по два часа. Вы хоть понимаете, как это скажется на учебном процессе?
— Строго положительно, мэм, — кивнул Гарри. — Час, считайте, взаимная подготовка по экзаменуемым предметам. В прошлом году вон сработало.
— Я не об этом. При Долорес вы, конечно, должны были восполнять нехватку занятий, это мне до слез понятно. Но у меня, — Минерва выпрямила спину, — составленно очень плотное эффективное расписание, и я не стану отпускать ваших... воспитанников с уроков.
— Этого не потребуется, — хмыкнул Гарри. — Все курсы они будут проходить в личное время, конечно.
— А вам не кажется, — ядовито усмехнулась в ответ Минерва, — что лично время — это время все-таки личное?
— И что же они в свое личное время должны делать?
— Готовиться к урокам, — автоматически начала Макгонагалл и осеклась. Но Гарри уже ответил.
— У нас это куда удобнее, как оказалось.
— Но им же нужно общаться, — уже мягче сказала директрисса, — находить себе новых друзей.
— Каждый из нас подтвердит, что хороший спарринг этому здорово способствует, — пожал плечами Гарри. — Мы ведь не только партия, мы еще и клуб. Эрни спросите, Макмиллана, где он чаще всего поет.
— Им нужно... самим искать то, что им по душе, Поттер, вам не кажется? А не получать от вас подобного рода интересы готовыми?
— Я к себе насильно никого не тяну, в отличие от квиддичных команд, — параровал Гарри вновь.
— Кстати о квиддиче, — еще сильнее нахмурилась Минерва. — Вы понимаете, что и ваше расписание, и ваш характер тренировок в принципе несовместим с квиддичем?
— Понимаю, — развел руками Гарри. — Что же, людям придется расставить приоритеты. Если кто-то желает улететь от войны... ну, пусть летит. Пегас, понимаете.
— Да поймите! — всплеснула руками Макгонагалл — ну совершенно как Трелони. — Поймите, я же не могу давать вам очки факультетов за ваш внешкольный кружок.
— Не можете — и не давайте, — пожал плечами Гарри. — Мы как-то не стремимся. На экзаменах все равно индивидуальный зачет.
— А Кубок Школы?
— Выдайте его Слизерину и забудем об этом. Детям так мало нужно для счастья.
— А как же, я вас спрашиваю, — ноздры почтенной леди угрожающе надулись. Будто капюшон кобры, — как же дух здорового межфакультетского соперничества? Я рекомендую вам хотя бы ввести факультетский зачет у себя. Такова традиция даже в плюй-камнях, и вы, как гриффиндорец...
— Нет.
— Что, простите? — Минерва была обескуражена.
— Дух достаточно нездорового факультетского соперничества оставим в школе, — пояснил Поттер. — В любых моих организациях такого не будет. Мы соревнуемся с чокнутыми террористами, в которых никогда не будет недостатка, так что сами должны представлять собой один монолит, мадам. Непреклонный, несгибаемый, несдающийся.
_________________________
* The Mеn Behind the Wire, туча версий, моя любимая — Dereck Warfield & Wolfe Tones.
** Ну, разумеется, YeJacobites by Name на стихи Бернса. Число версий неизмеримо.
@темы: Текст
-
-
17.07.2014 в 22:16-
-
18.07.2014 в 11:43-
-
18.07.2014 в 17:03-
-
18.07.2014 в 18:20-
-
18.07.2014 в 18:20-
-
22.07.2014 в 20:52Впрочем, это оффтопик. А по топику как-то все интересно. Из Поттера выходит такой канонический, политкорректно выражаясь, правоконсервативно-радикальный лидер, что аж загляденье - но против соответствующей идеологии. Убив дракона, станет драконом - или все-таки из того, что выглядит, как пулемет, собирается, как пулемет и заряжается, как пулемет, можно сделать годное сельскохозяйственное орудие?
-
-
24.10.2014 в 20:52Очень в духе нового репертуара автора оригинала.