Некто, смещающий ось Земли шагом за дверь.
В связи с обрушением хостинга аудиоверсия переехала вот сюда: o-volya.diary.ru/p184456680.htm
С другой стороны, теперь она до 31-ой главы.
___________________________________________________________________________
Где-то в тот момент, когда Поттер аккуратно обвешивал навозную бомбу незаметными лесочками, чтоб никто без специалистов ее со стола не снял, наступило четырнадцатое февраля.
То, что этот день принесет неисчислимые проблемы, Гарри понял почти сразу – Седрик, человек без сомнения серьезный, сразу после акции отозвал Гарри в сторонку и попросил на завтра его не занимать. Так, мол, и так, завтра договорился с невестой в Хогсмиде пересечься, чайку попить.
Гарри, который в своем времени как раз в то же время, в том же месте и с той же девушкой провел самые бессмысленные в своей жизни два часа, жестоко перекосило. Мерлин дери, четырнадцатое же!
читать дальше— Гарри, да ладно! – испуганно посмотрел на его лицо Седрик. – Я же отработаю, ты не думай, что я отлыниваю или как-то так.
— Да нет, нет, — тот снял очки и потер переносицу. – Развлекайся, просто, ну, посматривайте по сторонам и не болтайте о делах, — Гарри попытался сменить тему, и Диггори понимающе кивнул.
— Ну, сегодняшним хвастаться меня так и так не тянет. Спасибо, капитан.
На том и разошлись. Поттер дополз до кровати и повалился спать; сон о привычном уже Отделе тайн, где Гарри с необоримой силой рвало к пророчествам, он встретил с умиротворением. О Волдеморте можно было много чего сказать – сумасшедший маньяк, темный маг самого отвратительного пошиба, политический авантюрист, да, но никаких сомнительных праздников он не отмечал.
* * *
По вполне понятным причинам день Валентина Поттер ненавидел – не то чтоб деятельно, это он приберегал для террористов, скорее как жмущие ботинки и переписку с бухгалтерией. В его памяти до сих пор жили даже не чайнички мадам Пэддифут – в ее кафе, справедливости ради, Гарри никто, кроме подросткового либидо, не тащил – но переодетые ангелочками гномы и адовы, адовы стихи за авторством его милейшей супруги.
— …А волосы его черней тоски… — с невыразимой интонацией продекламировал он, отплевавшись от зубной пасты. Да уж, настроение с самого утра явно не задалось.
Вместе с что-то обдумывающим Роном Гарри прошел к гриффиндорскому столу. По счастью, Амбридж бы сожрала живьем всякого, кто попытался бы сейчас что-то праздновать – хотя, да, в пристрастии к розовому они с Локхартом нашли бы друг друга, но не судьба. Так что Большой зал выглядел в точности как обычно – только что орда почтовых сов сильно разрослась.
— Ну что, как улов? – пока Гарри отбирал у пожилого совца «Пророк», Рон успел потыкать локтем Финнигана.
— Пока три, — пожал плечами ирландец, как раз снимающий с совы третью. – Две в душе не знаю, от кого, а эта… а, эта от Алисии, так, дружеская. – Шимус раскрыл фиолетовое сердечко и зачитал, — «Держи уши по ветру, и чтоб эта — не последняя!». Ну, как каждый год. А вы?
Гарри в разговоре участия не принимал, просматривая газетку. «Пророк» был сверстан еще вчера, так что их маленькая шуточка не возымела немедленного эффекта, ну да лиха беда начало. По крайней мере, сегодня ничего о политике, но уйма всякой дури об интрижках знаменитостей – что поделать, праздничный выпуск.
— Вот сейчас и проверим, — Рон, посвистывая, начал снимать конвертики с клюющих его пудинг сов. – Ну-ка, итого пять с утра. Неплохо, а?
— Ведешь, — был вынужден признать Шимус. – Ну да вечером посчитаемся. Чего пишут-то?
— Анонимка, анонимка, анонимка… тьфу ты, еще и стишки… о, вот эту я ждал! – Уизли отложил в сторону совсем небольшую валентинку. Та раскрылась – внутри не было текста, лишь жирный знак вопроса и отпечаток губ – светло-кремовая помада. – О, вот эта от Браун, — он помедлил, — не, пожалуй, не надо. Ну к пикси. Так, и эта… А, ясно. Послушайте! «Думал, это от еще одной дурочки? А вот ни Мерлина. Не расслабляйся, братец! Джинни».
— Ребята, а вы-то сами что-то слали? – Гермиона, которую совы опасливо облетали, не преминула подколоть. Гарри был ей за это весьма благодарен.
— Нет, конечно! – покраснел Шимус.
Рон же довольно ухмыльнулся: — Только одну, Герми, только одну. И, кстати, Гарри, есть разговор… Гарри? Ого. Гарри, ты газетку-то опусти.
Голос Рона не предвещал ничего безобидного, и Поттер выглянул из-за «Пророка», как из-за бруствера. Прямо перед ним деликатно переминалось с лапы на лапу целое отделение сов.
На секунду Гарри представил себя вороном – здоровым злющим черным вороном, с когтями и длинным твердым клювом. Совы немедленно сбились в кучку, но не улетели: чувство долга победило.
— Что, работа такая? – хмыкнул Гарри и полез в сумку за кормом. – Ладно, в очередь.
— Десять, чтоб я сдох. Десять к завтраку, — выдохнул Финниган. – Слушай, я понимаю, откуда, но от этого как-то не легче.
— Да? А я б с тобой поменялся, — мрачно хмыкнул Поттер. – Поверь, во внимании нет ни пользы, ни удовольствия.
— Тебе легко говорить, — пожал плечами Рон. – Я вот только распробовал.
— Не примазывайся, — легонько двинул его по ребрам Шимус.
— Ох, ну как дети, — покачала головой Грейнджер, но на сов Гарри посмотрела с явной тревогой. Гарри помаленьку вылущивал письма из конвертиков.
Первое… нет, никаких имен, только тонкая роспись хной внутри – на все вырезанное из ученического пергамента сердце, в рыжую вязь вплетены черные буквы: «Подумай еще раз». Паравати. Лобовой штурм не удался – перейдем, стало быть, к осаде.
Второе – глянцевая открытка из какого-то маггловского магазинчика, внутри – типографские строчки о неминуемом семейном очаге и торопливо нацарапанная фамилия, которой Поттер не помнил. Третье – в точности то же самое, только другие стишки и все – своими руками; эта уже из магов, похоже. Все на растопку.
Четвертое. Листок благоухал духами и имел на себе приколотый черный локон. Но текст… кто-то, похоже, проболтался: «Я желаю вам, мастер Поттер, успехов в борьбе за всех нас, и надеюсь, что вы покажете себя истинным рыцарем». Внизу, у закрашенного черным сердечка, значилось выспреннее «Аспазия».
На пятом – печатка со змеей. Какого черта? Гермиона, заметив, уже не отрывает взгляд от письма, но Гарри все же вскрывает его – чтобы найти там совсем короткую записку на тетрадном листке: «Спасибо, что делаешь мою жизнь интересной. Но я вас еще обойду. Картер». У девочки, похоже, в голове еще меньше шариков, чем намекал Блечтли.
Шестое писалось настолько торопливо, что и в конверт не убрано. Не валентинка, письмо: «Поттер! Ты кретин. Напиши Парвати сам. Лав. П. С. Передай Уизли, что он кретин». Вторую просьбу Гарри с удовольствием исполнил.
Седьмое озадачивало. Послание было написано прямо на конверте: «С днем Валентина, Гарри! Не открывай конверт, пока не будешь один». Разумеется, ничего, кроме подозрения, это вызвать не могло, но Поттер знал, что делать. Несколько простых тестов – не все из которых уже известны в этом времени, хе-хе — не требуют ничего, кроме палочки, но можно с легкостью убедиться, что внутри нет портключа, нет ядов и, как Гарри особо проверил – нет Амортенции. Наощупь внутри было что-то тонкое, но довольно жесткое. Видимо, особо прихотливая открытка. Гарри сберег конвертик в карман, дабы, правда, вскрыть в одиночестве – а то зарядят еще музыкальное поздравление, стыда не оберешься.
Восьмая как раз была понятна. «Гарри, восхищена всем, что ты делаешь. Как насчет пройтись со мной и парой девчонок в Хогсмид? Совсем не обязательно тебе в праздник сидеть в замке, как заучка какой. ХХХХ, Ромильда Вейн». Поттер на всякий случай отодвинул письмецо как можно дальше и понял, что сладкое теперь придется давать пробовать Заку Смиту.
Девятая – небольшой, аккуратно подрезанный листок, несущий на себе старательно-безличные печатные буквы. «Сегодня все слишком заняты, чтобы терпеть бедствие. Пожалуйста, постарайся выспаться» — и легкий запах незнакомых духов. Гарри улыбнулся. Есть еще в Хогвартсе нормальные люди! Знать бы, кто.
И номер десять, принесенное самой поздней совой большое выкрашенное тушью картонное сердце. Уже из спортивного интереса Гарри его открыл. Мелкий почерк, скачущие строчки.
«Поттер, сделай вид, что это просто валентинка. Мне нужно знать, прав ли Д.: если я уйду из Отряда, все это прекратится? Я очень устала. Д. нервничает из-за меня, а ему и так нелегко. И без него мне нечего тут делать. Я еще могу выйти из дела? Если да, сожги эту открытку, на ней маячок – Д. научил. П. П. Да, кстати: Д. знает, что я тебе написала».
— Да они совсем обалдели! Я им что, нянька!? – вознегодовал Гарри и немедленно испепелил сердечко в дым Инсендио.
— Гарри, ну что ты делаешь! – Гермиона недовольно разогнала дымок ладонью – а Поттер услышал, как где-то за слизеринским столом упал на пол кубок с соком.
— Представляешь, уже второкурсницы пишут! — пояснил он друзьям, отчего Рон привычно-глумливо заржал. – Не, ну это перебор.
— Да ладно тебе, это их проблемы, не твои, — хлопнул его по плечу Рональд. – Слушай, друг, разговор есть. Вроде вокруг все в курсе, так что...
— Ну?
— В общем, — рыжий понизил голос, но Гермиона бдительно прислушалась, — ты не мог бы вывести нас с Энджи в Лондон?
— Рональд Уизли…, — прищурилась Гермиона, но тот только руками замахал:
— Да знаю я, что это против школьных правил, знаю!
— Я не об этом, — Гермиона рассердилась еще больше. – Ты хоть задумался о конспирации? Хоть в этот раз?
— Герми, ну ты понимаешь, — Уизли виновато опустил глаза, — Виктор же подарил мне проходку на двоих на игры ПЮ, а они как раз с Фалмутскими Соколами дуются на своем домеашнем. Мне бы только в Лондон выйти, а там уже Рыцарем махнем. Ну как пропустить?
— Так, — Гермиона сдвинула брови. – Значит, он играет именно сегодня? Ты уверен?
— Когда я ошибался с квиддичем?
— Ах, тогда понятно, — жестко кивнула Грейнджер. – Возможно, он действительно не виноват. Ладно. Гарри, выпусти их через дом. И меня с ними – вообще-то, у меня тоже есть абонемент.
Поттер только присвистнул.
— Ладно, подходите к Выручай-комнате, когда народ разойдется в Хогсмит, часика через два. Мне тоже нужно в Лондон.
* * *
Гарри проводил товарищей – мрачно-целеустремленную Гермиону, довольного Рона и хихикающую Анджелину с завязанными своим же галстуком глазами – через погреб и лестницы, к самой площади Гриммо. Когда дом исчезнет, Рон развяжет Энджи глаза, а Гермиона вызовет «Ночного рыцаря». Так или иначе, они вернутся до отбоя – Гермиона обещала проконтролировать время, а Кричер – встретить и отправить гостей в любой момент. Если попадутся… что же, Энджи умеет аппарировать, как-нибудь управятся. Не дети.
О своих же планах Гарри имел сейчас куда меньшее представление. Уже узнав у домовика, что хозяин Сириус в очередной раз не дома, он решил, что, кажется, разговор с Ритой состоится скорее, чем он сам полагал.
Журналистку он нашел в библиотеке, в халате, да еще и в теплом пледе. Мадам Скитер отчего-то изволила мерзнуть.
— Привет, — кивнул он, усаживаясь в продавленное кресло напротив. – Спасибо за расписание «Пророка», все прошло как по нотам.
— Еще расскажешь, — несколько натянуто улыбнулась Рита. – Мне же статью в «Видящего» об этом писать, якобы по слухам от коллег, чтоб им голодалось. Но давай с этим попозже.
— Да, конечно. Что произошло, Рита? – Гарри наклонился вперед. – Записка была как-то паническая.
— Поттер, а от чего женщина может впасть в панику? – Скитер усмехнулась как-то невесело. – Я беременна.
Поттер почувствовал, что сумрачный абсурд всех последних полутора лет наконец дошел до пика. Какого вообще черта теперь будет? Нет, он, в общем-то, привык выслушивать подобные новости, три раза доводилось – но, в конце концов, там-то он был уважаемый человек при законной супруге, а тут…
Трясущимися руками он снял очки.
— Э… сочувствую, — это было все, что он смог из себя выдавить, но в одно слово Гарри ухитрился вложить весь отпущенный ему идиотизм.
Рита расхохоталась, безо всяких истерических ноток, от души.
— Успокойся, школьничек. Ты тут не при чем, — махнула рукой она. – Н-да, Гарри, не веришь ты в свою удачу.
— Да, знаешь, всякое бывает, — Поттер почти без перехода из могильно-белого стал огненно-красным и торопливо надел очки. – Тогда, значит…?
— Ну да, — хмыкнула Рита. – Где-то мы с твоим милым крестным недосмотрели. Нет, ну какой стыд… как школьники просто.
— Давно? – кратко поинтересовался Гарри, пытаясь прикинуть, в какие кошмарные дыры в оперативном планировании ему все это встанет.
— Больше месяца, меньше двух, — пожала плечами та. – Возможно, это все рождество.
— Что ж, по крайней мере, в стиле вам не откажешь, — вздохнул Гарри и откинулся на кресло. – Значит, примерно следующий октябрь. Возможно.
Гарри торопливо прикинул. В том маловероятном случае, что все пойдет, как шло, это будет довольно спокойное время – самое начало войны, пока еще точечные покушения. Сберечь бы Амелию и Скримджера, а остальное… впрочем, не сейчас.
— Рита, один простой вопрос, — Гарри сложил ногу на ногу, Рита только сильнее укуталась в плед. – Мерлина ради, о чем ты хотела со мной поговорить? Я, скажем так, не великий помошник во всех этих делах с женским здоровьем. Со мной об этом моя жена-то не говорила, пока она у меня была!
— Не о здоровье уж точно, Поттер, — Рита усмехнулась – снова невесело. – Ты тут единственный циник, кроме Снейпа, а у того свои проблемы, да и не знаю я его особо. Ваши орденские дамы-то известно что посоветуют, для Молли, я смотрю, даже вопроса такого не существует, а я вот думаю…
— Да о чем ты? – Гарри протер виски. Еще только полдень, а ему уже сломали мозг.
— Если свести все к главному, — Рита положила пальцы на виски тем же жестом, — я понятия не имею, говорить ли Сириусу или сразу сделать все тихо.
— Сделать все? – Гарри недоуменно поднял бровь. Потом прищурился. – А.
— Ну да, — Рита поежилась, попыталась запахнуть плед еще сильнее. – А что бы из этой истории вышло хорошего? Послушай, у нас все с ним так же, как было у меня с тобой – ничего серьезного, просто для тела, для удовольствия, — начав говорить, она говорила быстрее, всматриваясь в лицо Гарри, уже вернувшееся к нормальному окрасу. – Разве только мы проводим кучу времени и без постели – ну так живем-то вместе, куда денешься.
— Звучит так, будто вы уже лет пять женаты, — хмыкнул Поттер.
— Может быть, не знаю, — отмахнулась Рита, — никогда ни с кем дольше недели не жила. Но все же, давай не будем себя и друг друга обманывать – мы с ним слишком разные. У вас в Ордене я человек случайный…
— И самый эффективный, — вставил Гарри, — если вот именно в Ордене. Да и твою работу Сириус как раз видит.
— Поттер, перестань говорить как та идиотка, которая в Хогвартсе на пятом курсе внушала мне, что я могу быть, кем захочу, — недовольно прервала его Рита. – Ты, конечно, вырос у магглов, но ты представляешь себе, что такое род Блэк. И кто такая я.
Вот тут Гарри заржал несколько маниакально.
— Я-то знаю. Ты, похоже, не знаешь.
— Ну-ка, ну-ка? – журналистка не могла не сделать стойку на новую информацию – даже теперь.
— Да все просто – нет никакого рода Блэков, только Сириус, поместье, старый эльф и сейф в Гринготтсе, — слова падали легко, как камушки с башни.
Сколько же раз, глядя на Тедди Люпина и на попаленный гобелен, Гарри думал об этом. В этот дом на Гриммо Гарри внес Джинни после свадьбы, тут был зачат и рожден его старший сын, по этим коридором бегало все его семейство и парочка других, но это был не его дом.
— Посмотри, единственный брат Сириуса умер в ту войну, его кузины – все! – замужем, одна бездетна, у другой одна дочь. На что-то еще мог бы претендовать Драко Малфой, но это уже настолько нашему забору двоюродный плетень, что о нем и говорить не стоит. Когда Бродяга умрет…
— Если! – дернулась Рита, Гарри тоже вздрогнул, с некоторым опозданием услышав самого себя. Снова зашептали было голоса из-за арки, но Гарри быстро собрался.
— Рита, старость победил только Фламель, и то не навсегда, — покачал он головой, и журналистка успокоилась. – Так вот, после Сириуса нет никого. Кроме твоего ребенка. Если это мальчик, то ты носишь тысячу лет истории, — он вдруг засмеялся. – Сьюзи Боунс на тебя сейчас молилась бы.
— Нет уж, спасибо, — поморщилась Рита. – Вопрос в том, важно ли это все для кого-то из нас. Для меня, если честно, нет. Для него – похоже, тоже. Я достаточно его знаю, Поттер. Мимо.
Десяток секунд Поттер напряженно мыслил. Слишком напряженно, чтобы остановиться, и спросить себя: чего он вообще хочет добиться и зачем?
— Ну, если тебе интересно, что на этот счет подумает сам Сириус…
— Наконец-то. А ты думаешь, зачем я тебя вообще позвала?
— Рад, что на двадцатой минуте беседы мы это выяснили, — вернул шпильку Гарри. – Так вот, Сириус будет радоваться, как овчарка по весне.
— Врешь, — припечатала Скитер. – Этот раздолбай? Да он просто выпрыгнет в окно и уйдет в бега, благо привык.
— Рита, — вздохнул Гарри, — главная проблема Сириуса, как он сам думает – это то, что он никому в этом мире не нужен. Друзья или мертвы, или так же ушли в себя. Начальство занимается глубоко своими делами. Надеялся он на крестника, но я, как видишь, тоже оказался непрост.
— И скромен.
— Не без того. В общем, хорошо еще, что он отвертелся по суду, а то бы и вовсе завис в доме, и кто знает, до чего бы тут дошел. Но и сейчас…
— Не дури. Дети – это совершенно другое, и ты прекрасно это знаешь. Если не врал насчет своего семейства.
— Не веришь мне, — Гарри пожал плечами, — позови Ремуса, он редко врет – натура такая. Пусть он тебе расскажет, как Блэк себя вел в семействе Поттеров, когда у Лили с Джеймсом таки родился сын, — Поттер хмыкнул, говорить о себе в третьем лице было странно, но такова уж легенда во варианте Риты. – Думаешь, зря крестный у меня именно он, не Люпин?
— Допустим, и все равно…
— Послушай, Сириус – даже сейчас – бездомный породистый пес. Даже когда ходит на двух ногах. Ему семья будет кстати, но тут другой вопрос, — Гарри перевел дыхание, — мы ведь сейчас не обсуждаем уже, нужен ли Сириусу твой ребенок. Мы обсуждаем, нужна ли ему ты и нужен ли он тебе. А на такие темы вам бы поговорить друг с другом.
— Я бы предпочла как-нибудь оградить свои ставки.., — начала было Рита, но Гарри ее прервал.
— Здесь не покерный стол и даже не фронт. Единственное, что ты можешь сделать – это решить хотя бы для себя. Что, Рита, хотела бы ты быть госпожой Блэк? Нет, не так. Могла бы ты с ним жить?
Рита молчала долго, часы где-то в глубине библиотеки размеренно тикали, а предупредительный Кричер приволок Рите чашку горячего чая. Гарри только молчал, думая о далеком, далеком будущем. Похоже, он своими руками отрезал себя от всего блэкова наследства. Да и слава Мерлину.
— Да, — сказала Рита сразу, как чашка показала дно. – Вот с ним как раз и могла бы. Сириус, конечно, мальчишка почище тебя, но – так и проще. Уговорил, Поттер. Я с ним поговорю, и пускай, что ли, уже у него голова болит. Если что, из этого выйдет неплохая история.
Гарри вздохнул. Некоторые неисправимы.
* * *
Уже уходя через боевой зал, Гарри вспомнил, что же ему такое в кармане мешает. Сомнительный конвертик с поздравлением был извлечен на неверный свет волшебных факелов и вскрыт.
Ну надо же. Похоже, Колин славно подзаработал на своей ненаглядной камере – хорошо еще, если не он снимал. Валентинка содержала стопочку колдографий Патриции Стимсон, той самой веселой девицы, что так настойчиво звала его на бал в обеих реальностях и оказалась так сговорчива в той, первой.
Милейшая гриффиндорка-шестикурсница была заснята в пустой девичьей спальне – и во все более полном дезабилье. Более того, колдографии, как и положено, двигались, и девушка имела полную возможность раздеваться художественно. И, как с ужасом обнаружил Гарри на последней фотографии, художественно Патти умела не только раздеваться.
И, в общем-то, девица была очень даже ничего – именно об этом Гарри подумал в первую очередь. Подобающей разрядки его загнанный тренировками организм не получал уже давно, и теперь уже было понятно, что на предних местах боевой славы закрыто. Было что-то глубоко ироничное, что Патти приспела со всей этой презентацией именно сейчас. Более того, Гарри прекрасно помнил ее по той интрижке в отделе Артура и знал, что девушка она некапризная, недраматичная, неболтливая и хорошо понимает слово «нет».
К колдографиям прилагалась записка: «Дай знать, если картинок тебе недостаточно». Н-да, что-то очень много из жизни родной школы что тогда, что сейчас прошло мимо внимания Гарри. Некоторые, конечно, учатся, но некоторые уже вполне научились. Хотя чего ожидать от обиталища подростков без раздельного обучения? Поттер немедленно заткнул своего внутреннего брюзгу и упихал стопку назад в конверт.
Казалось, реальность максимально доступным языком сообщала, что ему, как вождю, знаменитости, главному фишкодержателю и ведущему альфа-самцу Хогвартса надлежит делать.
Но именно так поступать и не хотелось. Иди к черту, Пат, и без нас найдешь, чем развлечься.
* * *
Пугая младшекурсников невосторженным выражением морды, Гарри Поттер шел коридорами от Выручай-комнаты прямо к гриффиндорской гостиной. Школьники уже как-то привыкли, что если Поттер обеспокоен – впереди очередной круг бешенства у Амбридж, а он всего-то торопился в любимое кресло. Посидеть у огня, почитать что-то совсем не о нынешнем, может, даже о квиддиче; потом – спать, спать, и проснуться в день, где будет одна политика и даже, может быть, сплошная мясорубка. Разве же Гарри много просит?
— Поттер.
Шепоток в спину остановил его у лестницы. Спрятавшись в тень лестничного марша, его подстерег Драко Малфой. Гарри резко выхватил палочку, разворачиваясь на каблуках и досадуя на себя. Что же такое, совсем по сторонам смотреть перестал!
— Не надо, — Драко, заметив палочку, поднял ладони. Смотрелся он странно – еще бледнее и еще худее обычного, в тенях он выглядел почти трагично. Что-то такое из гравюр библиотеки Блэков. – Я не хотел ничего такого.
Юный Малфой еще и говорил как-то странно. Не растягивая слова – «Я учил францу-у-зский, а вы все идиоты!» — и не оглядываясь в поисках аудитории.
— Панси сказала, что ты ответил. Спасибо, — монотонно, как не спавший три дня продавец подержанных метел, сказал он. – Девочка не заслуживает, чтобы за ней охотились.
— Она сама влезла в Отряд, — нахмурился Гарри. – Но если хочет выйти – молодец.
— Она влезла туда из-за меня, — покачал головой Малфой. – Хорошо, что только в это. Прошу, не вспоминай это тем, кто уйдет от Амбридж сам. Это все игрушки.
— А ты, значит, видел, — осторожно начал Поттер, — что-то настоящее?
— Как и ты, — одними губами улыбнулся Драко. – Только я не впутываю в войну остальных, хватит и одного школьника на кладбище.
— Хорошо бы обойтись и вовсе без кладбища.
— Он так не считает, — снова улыбка, в которой участвует как можно меньше мимических мышц. – И они – тоже. Знаешь, они совсем не такие, как отец их помнит. Все слишком не такое, Поттер.
Они стояли почти нос к носу, скывшись за угол пролета. Гарри говорил не торопясь, но твердо – так, как надо двигаться при разминировании.
— Дальше будет только хуже, Драко. Посмотри на них – и посмотри, как смотрят на тебя. Может, ты там и вовсе лишний.
— Прекрати, — раздраженно тряхнул головой Малфой, плечом реко отодвинул Гарри и быстро шагнул к лестнице. Уже от нее он обернулся.
— Уже поздно.
С другой стороны, теперь она до 31-ой главы.
___________________________________________________________________________
Где-то в тот момент, когда Поттер аккуратно обвешивал навозную бомбу незаметными лесочками, чтоб никто без специалистов ее со стола не снял, наступило четырнадцатое февраля.
То, что этот день принесет неисчислимые проблемы, Гарри понял почти сразу – Седрик, человек без сомнения серьезный, сразу после акции отозвал Гарри в сторонку и попросил на завтра его не занимать. Так, мол, и так, завтра договорился с невестой в Хогсмиде пересечься, чайку попить.
Гарри, который в своем времени как раз в то же время, в том же месте и с той же девушкой провел самые бессмысленные в своей жизни два часа, жестоко перекосило. Мерлин дери, четырнадцатое же!
читать дальше— Гарри, да ладно! – испуганно посмотрел на его лицо Седрик. – Я же отработаю, ты не думай, что я отлыниваю или как-то так.
— Да нет, нет, — тот снял очки и потер переносицу. – Развлекайся, просто, ну, посматривайте по сторонам и не болтайте о делах, — Гарри попытался сменить тему, и Диггори понимающе кивнул.
— Ну, сегодняшним хвастаться меня так и так не тянет. Спасибо, капитан.
На том и разошлись. Поттер дополз до кровати и повалился спать; сон о привычном уже Отделе тайн, где Гарри с необоримой силой рвало к пророчествам, он встретил с умиротворением. О Волдеморте можно было много чего сказать – сумасшедший маньяк, темный маг самого отвратительного пошиба, политический авантюрист, да, но никаких сомнительных праздников он не отмечал.
* * *
По вполне понятным причинам день Валентина Поттер ненавидел – не то чтоб деятельно, это он приберегал для террористов, скорее как жмущие ботинки и переписку с бухгалтерией. В его памяти до сих пор жили даже не чайнички мадам Пэддифут – в ее кафе, справедливости ради, Гарри никто, кроме подросткового либидо, не тащил – но переодетые ангелочками гномы и адовы, адовы стихи за авторством его милейшей супруги.
— …А волосы его черней тоски… — с невыразимой интонацией продекламировал он, отплевавшись от зубной пасты. Да уж, настроение с самого утра явно не задалось.
Вместе с что-то обдумывающим Роном Гарри прошел к гриффиндорскому столу. По счастью, Амбридж бы сожрала живьем всякого, кто попытался бы сейчас что-то праздновать – хотя, да, в пристрастии к розовому они с Локхартом нашли бы друг друга, но не судьба. Так что Большой зал выглядел в точности как обычно – только что орда почтовых сов сильно разрослась.
— Ну что, как улов? – пока Гарри отбирал у пожилого совца «Пророк», Рон успел потыкать локтем Финнигана.
— Пока три, — пожал плечами ирландец, как раз снимающий с совы третью. – Две в душе не знаю, от кого, а эта… а, эта от Алисии, так, дружеская. – Шимус раскрыл фиолетовое сердечко и зачитал, — «Держи уши по ветру, и чтоб эта — не последняя!». Ну, как каждый год. А вы?
Гарри в разговоре участия не принимал, просматривая газетку. «Пророк» был сверстан еще вчера, так что их маленькая шуточка не возымела немедленного эффекта, ну да лиха беда начало. По крайней мере, сегодня ничего о политике, но уйма всякой дури об интрижках знаменитостей – что поделать, праздничный выпуск.
— Вот сейчас и проверим, — Рон, посвистывая, начал снимать конвертики с клюющих его пудинг сов. – Ну-ка, итого пять с утра. Неплохо, а?
— Ведешь, — был вынужден признать Шимус. – Ну да вечером посчитаемся. Чего пишут-то?
— Анонимка, анонимка, анонимка… тьфу ты, еще и стишки… о, вот эту я ждал! – Уизли отложил в сторону совсем небольшую валентинку. Та раскрылась – внутри не было текста, лишь жирный знак вопроса и отпечаток губ – светло-кремовая помада. – О, вот эта от Браун, — он помедлил, — не, пожалуй, не надо. Ну к пикси. Так, и эта… А, ясно. Послушайте! «Думал, это от еще одной дурочки? А вот ни Мерлина. Не расслабляйся, братец! Джинни».
— Ребята, а вы-то сами что-то слали? – Гермиона, которую совы опасливо облетали, не преминула подколоть. Гарри был ей за это весьма благодарен.
— Нет, конечно! – покраснел Шимус.
Рон же довольно ухмыльнулся: — Только одну, Герми, только одну. И, кстати, Гарри, есть разговор… Гарри? Ого. Гарри, ты газетку-то опусти.
Голос Рона не предвещал ничего безобидного, и Поттер выглянул из-за «Пророка», как из-за бруствера. Прямо перед ним деликатно переминалось с лапы на лапу целое отделение сов.
На секунду Гарри представил себя вороном – здоровым злющим черным вороном, с когтями и длинным твердым клювом. Совы немедленно сбились в кучку, но не улетели: чувство долга победило.
— Что, работа такая? – хмыкнул Гарри и полез в сумку за кормом. – Ладно, в очередь.
— Десять, чтоб я сдох. Десять к завтраку, — выдохнул Финниган. – Слушай, я понимаю, откуда, но от этого как-то не легче.
— Да? А я б с тобой поменялся, — мрачно хмыкнул Поттер. – Поверь, во внимании нет ни пользы, ни удовольствия.
— Тебе легко говорить, — пожал плечами Рон. – Я вот только распробовал.
— Не примазывайся, — легонько двинул его по ребрам Шимус.
— Ох, ну как дети, — покачала головой Грейнджер, но на сов Гарри посмотрела с явной тревогой. Гарри помаленьку вылущивал письма из конвертиков.
Первое… нет, никаких имен, только тонкая роспись хной внутри – на все вырезанное из ученического пергамента сердце, в рыжую вязь вплетены черные буквы: «Подумай еще раз». Паравати. Лобовой штурм не удался – перейдем, стало быть, к осаде.
Второе – глянцевая открытка из какого-то маггловского магазинчика, внутри – типографские строчки о неминуемом семейном очаге и торопливо нацарапанная фамилия, которой Поттер не помнил. Третье – в точности то же самое, только другие стишки и все – своими руками; эта уже из магов, похоже. Все на растопку.
Четвертое. Листок благоухал духами и имел на себе приколотый черный локон. Но текст… кто-то, похоже, проболтался: «Я желаю вам, мастер Поттер, успехов в борьбе за всех нас, и надеюсь, что вы покажете себя истинным рыцарем». Внизу, у закрашенного черным сердечка, значилось выспреннее «Аспазия».
На пятом – печатка со змеей. Какого черта? Гермиона, заметив, уже не отрывает взгляд от письма, но Гарри все же вскрывает его – чтобы найти там совсем короткую записку на тетрадном листке: «Спасибо, что делаешь мою жизнь интересной. Но я вас еще обойду. Картер». У девочки, похоже, в голове еще меньше шариков, чем намекал Блечтли.
Шестое писалось настолько торопливо, что и в конверт не убрано. Не валентинка, письмо: «Поттер! Ты кретин. Напиши Парвати сам. Лав. П. С. Передай Уизли, что он кретин». Вторую просьбу Гарри с удовольствием исполнил.
Седьмое озадачивало. Послание было написано прямо на конверте: «С днем Валентина, Гарри! Не открывай конверт, пока не будешь один». Разумеется, ничего, кроме подозрения, это вызвать не могло, но Поттер знал, что делать. Несколько простых тестов – не все из которых уже известны в этом времени, хе-хе — не требуют ничего, кроме палочки, но можно с легкостью убедиться, что внутри нет портключа, нет ядов и, как Гарри особо проверил – нет Амортенции. Наощупь внутри было что-то тонкое, но довольно жесткое. Видимо, особо прихотливая открытка. Гарри сберег конвертик в карман, дабы, правда, вскрыть в одиночестве – а то зарядят еще музыкальное поздравление, стыда не оберешься.
Восьмая как раз была понятна. «Гарри, восхищена всем, что ты делаешь. Как насчет пройтись со мной и парой девчонок в Хогсмид? Совсем не обязательно тебе в праздник сидеть в замке, как заучка какой. ХХХХ, Ромильда Вейн». Поттер на всякий случай отодвинул письмецо как можно дальше и понял, что сладкое теперь придется давать пробовать Заку Смиту.
Девятая – небольшой, аккуратно подрезанный листок, несущий на себе старательно-безличные печатные буквы. «Сегодня все слишком заняты, чтобы терпеть бедствие. Пожалуйста, постарайся выспаться» — и легкий запах незнакомых духов. Гарри улыбнулся. Есть еще в Хогвартсе нормальные люди! Знать бы, кто.
И номер десять, принесенное самой поздней совой большое выкрашенное тушью картонное сердце. Уже из спортивного интереса Гарри его открыл. Мелкий почерк, скачущие строчки.
«Поттер, сделай вид, что это просто валентинка. Мне нужно знать, прав ли Д.: если я уйду из Отряда, все это прекратится? Я очень устала. Д. нервничает из-за меня, а ему и так нелегко. И без него мне нечего тут делать. Я еще могу выйти из дела? Если да, сожги эту открытку, на ней маячок – Д. научил. П. П. Да, кстати: Д. знает, что я тебе написала».
— Да они совсем обалдели! Я им что, нянька!? – вознегодовал Гарри и немедленно испепелил сердечко в дым Инсендио.
— Гарри, ну что ты делаешь! – Гермиона недовольно разогнала дымок ладонью – а Поттер услышал, как где-то за слизеринским столом упал на пол кубок с соком.
— Представляешь, уже второкурсницы пишут! — пояснил он друзьям, отчего Рон привычно-глумливо заржал. – Не, ну это перебор.
— Да ладно тебе, это их проблемы, не твои, — хлопнул его по плечу Рональд. – Слушай, друг, разговор есть. Вроде вокруг все в курсе, так что...
— Ну?
— В общем, — рыжий понизил голос, но Гермиона бдительно прислушалась, — ты не мог бы вывести нас с Энджи в Лондон?
— Рональд Уизли…, — прищурилась Гермиона, но тот только руками замахал:
— Да знаю я, что это против школьных правил, знаю!
— Я не об этом, — Гермиона рассердилась еще больше. – Ты хоть задумался о конспирации? Хоть в этот раз?
— Герми, ну ты понимаешь, — Уизли виновато опустил глаза, — Виктор же подарил мне проходку на двоих на игры ПЮ, а они как раз с Фалмутскими Соколами дуются на своем домеашнем. Мне бы только в Лондон выйти, а там уже Рыцарем махнем. Ну как пропустить?
— Так, — Гермиона сдвинула брови. – Значит, он играет именно сегодня? Ты уверен?
— Когда я ошибался с квиддичем?
— Ах, тогда понятно, — жестко кивнула Грейнджер. – Возможно, он действительно не виноват. Ладно. Гарри, выпусти их через дом. И меня с ними – вообще-то, у меня тоже есть абонемент.
Поттер только присвистнул.
— Ладно, подходите к Выручай-комнате, когда народ разойдется в Хогсмит, часика через два. Мне тоже нужно в Лондон.
* * *
Гарри проводил товарищей – мрачно-целеустремленную Гермиону, довольного Рона и хихикающую Анджелину с завязанными своим же галстуком глазами – через погреб и лестницы, к самой площади Гриммо. Когда дом исчезнет, Рон развяжет Энджи глаза, а Гермиона вызовет «Ночного рыцаря». Так или иначе, они вернутся до отбоя – Гермиона обещала проконтролировать время, а Кричер – встретить и отправить гостей в любой момент. Если попадутся… что же, Энджи умеет аппарировать, как-нибудь управятся. Не дети.
О своих же планах Гарри имел сейчас куда меньшее представление. Уже узнав у домовика, что хозяин Сириус в очередной раз не дома, он решил, что, кажется, разговор с Ритой состоится скорее, чем он сам полагал.
Журналистку он нашел в библиотеке, в халате, да еще и в теплом пледе. Мадам Скитер отчего-то изволила мерзнуть.
— Привет, — кивнул он, усаживаясь в продавленное кресло напротив. – Спасибо за расписание «Пророка», все прошло как по нотам.
— Еще расскажешь, — несколько натянуто улыбнулась Рита. – Мне же статью в «Видящего» об этом писать, якобы по слухам от коллег, чтоб им голодалось. Но давай с этим попозже.
— Да, конечно. Что произошло, Рита? – Гарри наклонился вперед. – Записка была как-то паническая.
— Поттер, а от чего женщина может впасть в панику? – Скитер усмехнулась как-то невесело. – Я беременна.
Поттер почувствовал, что сумрачный абсурд всех последних полутора лет наконец дошел до пика. Какого вообще черта теперь будет? Нет, он, в общем-то, привык выслушивать подобные новости, три раза доводилось – но, в конце концов, там-то он был уважаемый человек при законной супруге, а тут…
Трясущимися руками он снял очки.
— Э… сочувствую, — это было все, что он смог из себя выдавить, но в одно слово Гарри ухитрился вложить весь отпущенный ему идиотизм.
Рита расхохоталась, безо всяких истерических ноток, от души.
— Успокойся, школьничек. Ты тут не при чем, — махнула рукой она. – Н-да, Гарри, не веришь ты в свою удачу.
— Да, знаешь, всякое бывает, — Поттер почти без перехода из могильно-белого стал огненно-красным и торопливо надел очки. – Тогда, значит…?
— Ну да, — хмыкнула Рита. – Где-то мы с твоим милым крестным недосмотрели. Нет, ну какой стыд… как школьники просто.
— Давно? – кратко поинтересовался Гарри, пытаясь прикинуть, в какие кошмарные дыры в оперативном планировании ему все это встанет.
— Больше месяца, меньше двух, — пожала плечами та. – Возможно, это все рождество.
— Что ж, по крайней мере, в стиле вам не откажешь, — вздохнул Гарри и откинулся на кресло. – Значит, примерно следующий октябрь. Возможно.
Гарри торопливо прикинул. В том маловероятном случае, что все пойдет, как шло, это будет довольно спокойное время – самое начало войны, пока еще точечные покушения. Сберечь бы Амелию и Скримджера, а остальное… впрочем, не сейчас.
— Рита, один простой вопрос, — Гарри сложил ногу на ногу, Рита только сильнее укуталась в плед. – Мерлина ради, о чем ты хотела со мной поговорить? Я, скажем так, не великий помошник во всех этих делах с женским здоровьем. Со мной об этом моя жена-то не говорила, пока она у меня была!
— Не о здоровье уж точно, Поттер, — Рита усмехнулась – снова невесело. – Ты тут единственный циник, кроме Снейпа, а у того свои проблемы, да и не знаю я его особо. Ваши орденские дамы-то известно что посоветуют, для Молли, я смотрю, даже вопроса такого не существует, а я вот думаю…
— Да о чем ты? – Гарри протер виски. Еще только полдень, а ему уже сломали мозг.
— Если свести все к главному, — Рита положила пальцы на виски тем же жестом, — я понятия не имею, говорить ли Сириусу или сразу сделать все тихо.
— Сделать все? – Гарри недоуменно поднял бровь. Потом прищурился. – А.
— Ну да, — Рита поежилась, попыталась запахнуть плед еще сильнее. – А что бы из этой истории вышло хорошего? Послушай, у нас все с ним так же, как было у меня с тобой – ничего серьезного, просто для тела, для удовольствия, — начав говорить, она говорила быстрее, всматриваясь в лицо Гарри, уже вернувшееся к нормальному окрасу. – Разве только мы проводим кучу времени и без постели – ну так живем-то вместе, куда денешься.
— Звучит так, будто вы уже лет пять женаты, — хмыкнул Поттер.
— Может быть, не знаю, — отмахнулась Рита, — никогда ни с кем дольше недели не жила. Но все же, давай не будем себя и друг друга обманывать – мы с ним слишком разные. У вас в Ордене я человек случайный…
— И самый эффективный, — вставил Гарри, — если вот именно в Ордене. Да и твою работу Сириус как раз видит.
— Поттер, перестань говорить как та идиотка, которая в Хогвартсе на пятом курсе внушала мне, что я могу быть, кем захочу, — недовольно прервала его Рита. – Ты, конечно, вырос у магглов, но ты представляешь себе, что такое род Блэк. И кто такая я.
Вот тут Гарри заржал несколько маниакально.
— Я-то знаю. Ты, похоже, не знаешь.
— Ну-ка, ну-ка? – журналистка не могла не сделать стойку на новую информацию – даже теперь.
— Да все просто – нет никакого рода Блэков, только Сириус, поместье, старый эльф и сейф в Гринготтсе, — слова падали легко, как камушки с башни.
Сколько же раз, глядя на Тедди Люпина и на попаленный гобелен, Гарри думал об этом. В этот дом на Гриммо Гарри внес Джинни после свадьбы, тут был зачат и рожден его старший сын, по этим коридором бегало все его семейство и парочка других, но это был не его дом.
— Посмотри, единственный брат Сириуса умер в ту войну, его кузины – все! – замужем, одна бездетна, у другой одна дочь. На что-то еще мог бы претендовать Драко Малфой, но это уже настолько нашему забору двоюродный плетень, что о нем и говорить не стоит. Когда Бродяга умрет…
— Если! – дернулась Рита, Гарри тоже вздрогнул, с некоторым опозданием услышав самого себя. Снова зашептали было голоса из-за арки, но Гарри быстро собрался.
— Рита, старость победил только Фламель, и то не навсегда, — покачал он головой, и журналистка успокоилась. – Так вот, после Сириуса нет никого. Кроме твоего ребенка. Если это мальчик, то ты носишь тысячу лет истории, — он вдруг засмеялся. – Сьюзи Боунс на тебя сейчас молилась бы.
— Нет уж, спасибо, — поморщилась Рита. – Вопрос в том, важно ли это все для кого-то из нас. Для меня, если честно, нет. Для него – похоже, тоже. Я достаточно его знаю, Поттер. Мимо.
Десяток секунд Поттер напряженно мыслил. Слишком напряженно, чтобы остановиться, и спросить себя: чего он вообще хочет добиться и зачем?
— Ну, если тебе интересно, что на этот счет подумает сам Сириус…
— Наконец-то. А ты думаешь, зачем я тебя вообще позвала?
— Рад, что на двадцатой минуте беседы мы это выяснили, — вернул шпильку Гарри. – Так вот, Сириус будет радоваться, как овчарка по весне.
— Врешь, — припечатала Скитер. – Этот раздолбай? Да он просто выпрыгнет в окно и уйдет в бега, благо привык.
— Рита, — вздохнул Гарри, — главная проблема Сириуса, как он сам думает – это то, что он никому в этом мире не нужен. Друзья или мертвы, или так же ушли в себя. Начальство занимается глубоко своими делами. Надеялся он на крестника, но я, как видишь, тоже оказался непрост.
— И скромен.
— Не без того. В общем, хорошо еще, что он отвертелся по суду, а то бы и вовсе завис в доме, и кто знает, до чего бы тут дошел. Но и сейчас…
— Не дури. Дети – это совершенно другое, и ты прекрасно это знаешь. Если не врал насчет своего семейства.
— Не веришь мне, — Гарри пожал плечами, — позови Ремуса, он редко врет – натура такая. Пусть он тебе расскажет, как Блэк себя вел в семействе Поттеров, когда у Лили с Джеймсом таки родился сын, — Поттер хмыкнул, говорить о себе в третьем лице было странно, но такова уж легенда во варианте Риты. – Думаешь, зря крестный у меня именно он, не Люпин?
— Допустим, и все равно…
— Послушай, Сириус – даже сейчас – бездомный породистый пес. Даже когда ходит на двух ногах. Ему семья будет кстати, но тут другой вопрос, — Гарри перевел дыхание, — мы ведь сейчас не обсуждаем уже, нужен ли Сириусу твой ребенок. Мы обсуждаем, нужна ли ему ты и нужен ли он тебе. А на такие темы вам бы поговорить друг с другом.
— Я бы предпочла как-нибудь оградить свои ставки.., — начала было Рита, но Гарри ее прервал.
— Здесь не покерный стол и даже не фронт. Единственное, что ты можешь сделать – это решить хотя бы для себя. Что, Рита, хотела бы ты быть госпожой Блэк? Нет, не так. Могла бы ты с ним жить?
Рита молчала долго, часы где-то в глубине библиотеки размеренно тикали, а предупредительный Кричер приволок Рите чашку горячего чая. Гарри только молчал, думая о далеком, далеком будущем. Похоже, он своими руками отрезал себя от всего блэкова наследства. Да и слава Мерлину.
— Да, — сказала Рита сразу, как чашка показала дно. – Вот с ним как раз и могла бы. Сириус, конечно, мальчишка почище тебя, но – так и проще. Уговорил, Поттер. Я с ним поговорю, и пускай, что ли, уже у него голова болит. Если что, из этого выйдет неплохая история.
Гарри вздохнул. Некоторые неисправимы.
* * *
Уже уходя через боевой зал, Гарри вспомнил, что же ему такое в кармане мешает. Сомнительный конвертик с поздравлением был извлечен на неверный свет волшебных факелов и вскрыт.
Ну надо же. Похоже, Колин славно подзаработал на своей ненаглядной камере – хорошо еще, если не он снимал. Валентинка содержала стопочку колдографий Патриции Стимсон, той самой веселой девицы, что так настойчиво звала его на бал в обеих реальностях и оказалась так сговорчива в той, первой.
Милейшая гриффиндорка-шестикурсница была заснята в пустой девичьей спальне – и во все более полном дезабилье. Более того, колдографии, как и положено, двигались, и девушка имела полную возможность раздеваться художественно. И, как с ужасом обнаружил Гарри на последней фотографии, художественно Патти умела не только раздеваться.
И, в общем-то, девица была очень даже ничего – именно об этом Гарри подумал в первую очередь. Подобающей разрядки его загнанный тренировками организм не получал уже давно, и теперь уже было понятно, что на предних местах боевой славы закрыто. Было что-то глубоко ироничное, что Патти приспела со всей этой презентацией именно сейчас. Более того, Гарри прекрасно помнил ее по той интрижке в отделе Артура и знал, что девушка она некапризная, недраматичная, неболтливая и хорошо понимает слово «нет».
К колдографиям прилагалась записка: «Дай знать, если картинок тебе недостаточно». Н-да, что-то очень много из жизни родной школы что тогда, что сейчас прошло мимо внимания Гарри. Некоторые, конечно, учатся, но некоторые уже вполне научились. Хотя чего ожидать от обиталища подростков без раздельного обучения? Поттер немедленно заткнул своего внутреннего брюзгу и упихал стопку назад в конверт.
Казалось, реальность максимально доступным языком сообщала, что ему, как вождю, знаменитости, главному фишкодержателю и ведущему альфа-самцу Хогвартса надлежит делать.
Но именно так поступать и не хотелось. Иди к черту, Пат, и без нас найдешь, чем развлечься.
* * *
Пугая младшекурсников невосторженным выражением морды, Гарри Поттер шел коридорами от Выручай-комнаты прямо к гриффиндорской гостиной. Школьники уже как-то привыкли, что если Поттер обеспокоен – впереди очередной круг бешенства у Амбридж, а он всего-то торопился в любимое кресло. Посидеть у огня, почитать что-то совсем не о нынешнем, может, даже о квиддиче; потом – спать, спать, и проснуться в день, где будет одна политика и даже, может быть, сплошная мясорубка. Разве же Гарри много просит?
— Поттер.
Шепоток в спину остановил его у лестницы. Спрятавшись в тень лестничного марша, его подстерег Драко Малфой. Гарри резко выхватил палочку, разворачиваясь на каблуках и досадуя на себя. Что же такое, совсем по сторонам смотреть перестал!
— Не надо, — Драко, заметив палочку, поднял ладони. Смотрелся он странно – еще бледнее и еще худее обычного, в тенях он выглядел почти трагично. Что-то такое из гравюр библиотеки Блэков. – Я не хотел ничего такого.
Юный Малфой еще и говорил как-то странно. Не растягивая слова – «Я учил францу-у-зский, а вы все идиоты!» — и не оглядываясь в поисках аудитории.
— Панси сказала, что ты ответил. Спасибо, — монотонно, как не спавший три дня продавец подержанных метел, сказал он. – Девочка не заслуживает, чтобы за ней охотились.
— Она сама влезла в Отряд, — нахмурился Гарри. – Но если хочет выйти – молодец.
— Она влезла туда из-за меня, — покачал головой Малфой. – Хорошо, что только в это. Прошу, не вспоминай это тем, кто уйдет от Амбридж сам. Это все игрушки.
— А ты, значит, видел, — осторожно начал Поттер, — что-то настоящее?
— Как и ты, — одними губами улыбнулся Драко. – Только я не впутываю в войну остальных, хватит и одного школьника на кладбище.
— Хорошо бы обойтись и вовсе без кладбища.
— Он так не считает, — снова улыбка, в которой участвует как можно меньше мимических мышц. – И они – тоже. Знаешь, они совсем не такие, как отец их помнит. Все слишком не такое, Поттер.
Они стояли почти нос к носу, скывшись за угол пролета. Гарри говорил не торопясь, но твердо – так, как надо двигаться при разминировании.
— Дальше будет только хуже, Драко. Посмотри на них – и посмотри, как смотрят на тебя. Может, ты там и вовсе лишний.
— Прекрати, — раздраженно тряхнул головой Малфой, плечом реко отодвинул Гарри и быстро шагнул к лестнице. Уже от нее он обернулся.
— Уже поздно.
@темы: Текст
-
-
23.01.2013 в 12:37Эм... кто-нибудь напомнит, о ком он говорит? Не о Миртл же.
-
-
23.01.2013 в 14:57А о ком может говорить Малфой - в любой ситуации? О себе.
-
-
23.01.2013 в 17:33