Некто, смещающий ось Земли шагом за дверь.
Гарри Поттер умел и любил летать. Даже квиддич, если подумать, он любил как практик; турнирные таблицы Чемпионата Британии оставляли его равнодушным, а раскладку по мировому Чемпионату он вообще узнал только перед финалом. Он успел полетать и на коврах-самолетах, и на самых разных магических тварях, что было совершенно отдельным удовольствием. Но одно исключение было.
Чертовы Мерлином драные портключи. С точки зрения Поттера, в полете по порталу его собственные кишки постоянно запаздывали. Вестибулярный аппарат, которому вполне под силу финт Вронского, сходил с ума от мелькающего вокруг мира. Нет, нет и нет, Гарри всегда был достаточно силен, чтобы аппарировать на рабочие расстояния своими силами, а за Атлантику можно и рейсовым драконом смотаться.
читать дальшеНо, к сожалению, правила игры определял не он – пока что. Небо привычно вытянулось в туннель, и Гарри взлетел над лабиринтом и одновременно в него, пронзая пространство, как хорошая игла форменное сукно. Вдаль, вдаль, вдаль, из гор Шотландии в крохотную английскую деревушку.
Знаете ли вы Литтл-Хэнглон? Нет? И правильно. Ничего хорошего там нет. Едва посещаемая церквушка; единственное кафе с престарелой официанткой задумчивыми пирогами; начальная школа на тридцать пять будущих алкоголиков; в городской ратуше – кружок прикладной таксидермии и отделение Общества Фоссет. Раз в год зачем-то проходит Фестиваль Маргариток, на котором, кажется, даже маргаритки у всех одни и те же.
Одно время, в десятых, туда повадились ездить самопровозглашенные «темные» — пустоголовые, но падкие на сомнительную романтику бледные девочки и толстенькие мальчики, воспринявшие историю магии слишком серьезно. Такое себе предельно неорганизованное паломничество. Мрачными тенями они ходили по улицам, вызывая у поселян апатичное недоумение, с презрением ели черствую выпечку, северную стену особняка Риддлов вконец изрисовали, сволочи. Также в программу обычно входили некрасивая пьянка на кладбище и тщетное ожидание оргии.
Так и продолжалось, пока как-то раз аврор Поттер, отправив жену обозревать Азиатский Чемпионат, а детей – к школьным товарищам, не провел в Литтл-Хэнглоне дивное лето. Всем представился военным журналистом, снял комнатку в подыхающем пансионе, да и принялся наслаждаться сельским воздухом. На общественных началах провел курс первой помощи в ратуше, неоднократно напился с деревенским констеблем, на Фестивале Маргариток выиграл кофейник и плюшевую свинку. Даже почти завел интрижку с юной аптечной кассиршей. А по ночам Ступефаем и зуботычинами разогнал семь импровизированных «ковенов». Одну стайку идиотов даже заставил помыть стену.
Больше не ездят.
Эхе-хе, подумал Гарри, жестко тормозя об кладбище, сейчас и стена чистая, и кассирша та, поди, еще агукает. «Так что придется работать», — вздохнул Поттер и присел за ближайшего ангела.
Чу! Впереди, во тьме могил, уныло тащится старина Хвост. Скорбен его путь — не из-за кладбища, понятно, из-за поганенького мини-Волдеморта за пазухой. Том, надо отдать ему должное, никогда не унывал – но вот те, кто был рядом с ним, поводов для радости особо никогда не имели. Да и здоровенная змеюка, шуршащая под ногами, не придавала делу праздника.
Шрам заболел. Как же уже отвык Гарри от этого мерзостного ощущения! Хоркрукс будто пытался пробиться наружу из его головы, имея из инструментов только тупую пилу и ведро обойных гвоздей. Впрочем, ментальная дисциплина сегодняшнего Поттера была вполне достаточна, чтобы хотя бы перерубить начисто всякую дорогу в свой собственный разум – зудить зудит, а целиться не мешает. А боль… Дамблдор год директорствовал с заживо уходящей в пепел рукой. Переживем.
Хвост остановился, придирчиво рассматривая окружающие могилы. Оглянулся назад. Перешел на ряд подальше. Нагини поднялась на хвосте почти в его рост и недоуменно зашипела.
«Где? Где теплые?» — вполне чисто разобрал Гарри. Ах, серпентарго, самый бесполезный на свете магический талант… вот еще одна вещь, по которой он никак не скучал. И отлично – родись Волдеморт, скажем, метаморфом, проблем было бы только больше.
— Ну и где? – раздался со стороны Петтигрю высокий, но исполненный некоего достоинства голос. Лорд Волдеморт изволил пребывать пока еще в хорошем настроении.
— Мой Лорд, должен быть тут! Обязательно! Портал сработал, и он замкнут на от сюда, — залепетал Хвост, заполошными жестами показывая, где именно должен валяться обескураженный Мальчик-которого-крупно-накололи. Поттер, однако, от этих движений не появился.
— Так. Кто-то явно недопонимает, насколько серьезна ситуация, — Волдеморт говорил с неким сожалением в голосе, но Хвоста, судя по голосу, начала бить крупная дрожь.
— Он… Мой лорд, он наверняка отполз! Посмотрите, он не ожидал полета, и наверняка плохо приземлился! – Петтигрю переполняло отчаяние. – Дозвольте, я поищу его.
— Кончено, надо было бы преподать тебе урок быстрого мышления, но не сейчас. Напомнишь мне, — раздумчиво отметил его хозяин, и Гарри знал, что с Хвоста станется и напомнить. – Но для Поттера ты слишком некомпетентен, мой маленький писклявый друг. Нагайна, девочка моя, найди мне подранка, — распорядился он с нежностью. – Не убивай, милая, пока не убивай. Просто… придержи, ты же умеешь.
«Есссть» — подтвердила приказ змеюка и расходящейся спиралью заскользила меж могил. Так-так. Магические змеи – твари умные, но избыточно склонные к тому, что Виктор назвал бы квадратно-гнездовым мышлением. Выбранный ей способ прочесывания значит, что примерно через четыре минуты ее голова покажется слева от постамента ангела, и тогда… И тогда Гарри Поттеру придется рискнуть.
Дамблдор бы не одобрил. Но способ известен, а приз – целый хоркрукс сам по себе плюс продолжение пляски – слишком велик.
— Мой лорд, котел… я подтащу его? – тем временем разорялся Хвост.
— Нет-нет, я бы не хотел отпускать тебя, — такое участие было для господина Реддла весьма необычно, но удивиться Гарри не успел. – Кто-то же должен привязать мальчишку как следует. Нагайна, конечно, всем хороша, но пальцев ей недостает.
— Рад, что могу восполнить ее недостатки, о мой Лорд.
— Ну какой-то толк от тебя должен быть? Хотя бы для статистики, — Волдеморт обязательно пожал бы плечами, но пока что не особенно было чем. – Лучше достань заранее косточку.
Петтигрю заколдовал над могилой старшего Реддла, но Гарри было уже не до него. Шорох слева. Перехватить палочку. Шорох прекращается – учуяла. Собирается в кольца. Целится – ее младшие сестры в джунглях прошивают густой подлесок хирургически, что ей пара плит? Собралась. И-и-раз!
К Поттеру летит уже раскрытая пасть – нет, загрызать, как Снейпа, она его не собирается. Ударить головой, обвить, придержать челюстями – но прежде всего напугать. Волдеморт на совесть натаскивал свою гончую змею, но сейчас ее подвели неоправданные ожидания.
«Сссюрприссс!» — на чистом змейском проговорил Поттер и ткнул остролистовую палочку змеище в пасть, мимо зубов. Сомкнуть их Нагини не успела.
— Финдфайр! – кратко бросил Поттер. Змея взорвалась. Эх, не будет Сью сумочки. Ладно, компенсируем.
Финдфайр опасен для любого школьника – прежде всего тем, что сделать его этот самый школьник может, а вот остановить — уже нет. Но Главный Аврор Поттер – чуть другая статья. Нет, формировать его в эффектную плеть, как Волдеморт или Дамблдор, он не мог – но контрзаклятие, благодаря тому же Дамблдору, всегда державшему записи в поряде, знал. Последние клочья огня увяли.
Перемазанный холодной змеиной кровью, но сердечно улыбающийся, он поднялся во весь рост, опершись спиной о многострадального ангелочка.
— Привет, старая вешалка! – беззаботно провозгласил он. – И ты тоже, Короста. Ну как, кормит новый хозяин? Клетку чистит?
— Ты…! – был краток напуганный уже до потери страха Петтигрю. К его чести, палочку он вскинул сразу же, посылая в Гарри Редукто.
Волдеморт же вопил уже ультразвуком.
— Нагини! Нет! Не стой, болван, волоки это отродье сюда!
Какое там! Гарри упал вперед почти вертикально, пропуская заклятие в ангела, тут же потерявшего крыло. Сам же Поттер, приземлившись на руки, откатился за следующее надгробье. «Агнес Вигхэм, мать семерых детей», — прочел он, — «Ну, старушка, тебе к шуму не привыкать!».
Привстав на одно колено у плиты, Гарри выпустил в сторону двух будущих арестантов Диффиндо. Хвост, однако, не посрамил школы Ордена Феникса, да и чутье у него было крысиное – Протего встал там, где надо.
В полном молчании Поттер кружил вокруг пятачка с кубком и посылал в Петтигрю все новые и новые заклятия. В полном молчании Питер оборонялся, иногда отвечая щедрым Конфринго, оставлявшим от могильных плит только щебень. Недостаток звуков восполнял Волдеморт.
— Хвост, тупое бессмысленное животное, ты что, школьника закончить не можешь?!
Поднимает фонтан земли отраженное Редукто, в воронке – чей-то череп. Но он тут давно. Пляшут могильные плиты, уже начинает тлеть высаженный каким-то заботливым потомком кипарис, а темный лорд все еще воет и ругается, как пьяница на американских горках.
Они обменялись еще несколькими пылающими оплеухами, когда Гарри почувствовал, что что-то не так. Ну точно, немного сдает левая нога – он почти не заметил, как задело. Может, Диффиндо Хвоста, а может, и осколок очередного невезучего памятника. Так, надо что-то делать – нельзя утрачивать подвижность. Если бы еще голова не так болела…
— Выходи, Поттер, обещаю без Круцио! Умрешь здоровым! – воззвал Волдеморт.
— Хрен тебе, Томми! – ответил Гарри, посылая в Хвоста пригоршню камней. Ошибка – они не успели набрать скорости, так и оставшись неприятной проказой проклятого школьника. – Я лучше с метлы упаду! И метла будет моего внука, змеемордый!
— Поттер, — почти устало проговорил его визави, — если ты не выйдешь по добру, я прослежу, чтобы внуков не было даже у твоих знакомых.
Отвечать Гарри не стал – берег дыхание. Отойдя на одну могилку в глубину, от присел за памятником «преподобному Эгберту Кудли, единственному методистскому священнику в деревне. И единственному методисту». Так-так, давайте-ка подумаем: раз за разом они с Хвостом поднимали ставки, используя все более и более злые вещички – и как-то само собой вышло, что били по площадям. Это естественно – Петтигрю не был вполне уверен, где именно сидит Гарри, а Поттер не мог нормально прицелиться.
А почему не мог? Время, время, время… А если попробовать что-нибудь попроще – и куда как лучше отработанное? Шанс будет только один – сыграть на чувстве превосходства взрослого мага и мании величия его хозяина – ему нужна одна секунда промедления.
Вместо того, чтобы выкатиться из-за надгробья, Гарри подобрался – и прыгнул, на миг устроившись на гладкой верхней грани обеими ногами. Теперь быстро выпрямиться, и…
— Экспеллиармус.
Палочка выскочила из руки Хвоста, как зубочистка. Под гневные вопли Волдеморта тот попытался было проползти за ней, но…
— Диффиндо! – взмахнул палочкой Гарри и на сей раз потерял равновесие. Он упал на дорожку плашмя, больно ударившись спиной, его голова разминулась со следующим надгробием на пару дюймов – но где-то впереди жутко заорал Хвост.
Собрав сбитое дыхание, Гарри медленно, держась рукой за плиту бедолаги Кудли, пытаясь поймать на кончик палочки раненого Петтигрю.
И не находя его.
— Да что такое! – взвыл Поттер в небо. – Второй раз уже!
Он поплелся к Кубку через изрытый заклятьями пятачок. Болело все. Гарри еле поднимал ноги от земли – и, разумеется, обо что-то споткнулся. Заработав еще одну ссадину на лбу, Гарри поднялся, намереваясь покрепче пнуть несвоевременный камень – как вдруг сел и заржал нервным, чуть визгливым смехом.
У его ног лежала аккуратно срезанная рука, на которой не хватало пальца.
* * *
Над стадионом висела нехорошая тишина — не столько тишина, сколько равномерный настороженный гул, сложенный из тысяч шепотков. Лабиринт все еще застилала мгла, туда уже в третий раз ушли Макгонагалл и Хагрид, равно обеспокоенные и равно недоумевающие. Бледно-белый, как пещерный лишайник, Муди в пятый раз опрашивал ошеломленных Чемпионов.
В предплечье Крама вцепилась Гермиона – именно вцепилась; тот, впрочем, если и обращал на это внимание, то только пытался ее успокоить. Напрасно: более всего юную мисс Грейнджер пугала неизвестность. Рон Уизли и Седрик Диггори обменивались мрачными взглядами, кивали друг другу и поигрывали палочками, а Флер, Чжоу и Ханна по-тихому взяли в тесный кружок молчаливо стоящую поодаль Сьюз.
Где-то чуть дальше Перси Уизли и Фадж орали на министерский персонал. Такового было слишком мало, и то в основном на положении зрителей, но оба администратора уже неслабо вошли в роль: Перси демонстрировал рвение начальнику, Фадж – непреклонность подчиненному. Амелия Боунс и Альбус Дамблдор, пока что свободные от аппаратных игр, молчали в стороне; Амелия поглядывала на повесившую голову племянницу, Альбус – на вход в лабиринт.
Как обычно, Дамблдор с направлением угадал. Поттер вывалился из портальной вспышки у самых ворот и приземлился лицом в траву.В обеих ладонях он сжимал Кубок – да с ним и встал. Взъерошенный, расцарапанный, залитый какой-то гадостью и извоженный в земле, он представлял из себя то еще зрелище – но Кубок был несомненный. Толпа восторженно взревела – но ответственные лица уже принялись пробиваться к герою дня.
— Твою мать, — таковы были его первые слова. Дальше он был уже неразборчив – ни Крауч на чужой деревянной ноге, ни отделенный от лабиринта Чемпионами Дамблдор не смогли успеть первыми, и всю дальнейшую тираду Гарри произнес в грудь Сьюзен Боунс.
* * *
Фальшивый Муди вел фальшиво ошеломленного Поттера якобы в больничное крыло. Он поминутно оглядывался на парня, думая, видимо, начать ли опрашивать бедолагу уже сейчас, или же это будет слишком рискованно. Гарри же смотрел совершенно не на него: над странными попутчиками вилась яркая бронзовка, закладывая петли и теряясь в портретах, но следуя за ними неотступно.
— Ну и что там случилось? – наконец отмер Крауч.
— В кубок кто-то засунул портключ, — проговорил Гарри, переводя дыхание и незаметно проверяя палочку в рукаве. – Меня перетащило на какое-то кладбище, а там Волдеморт.
— И? И что дальше было-то? – Барти пока еще держал чуть провинциальный говорок Аластора, а вот беспокойство – уже нет.
— Профессор, давайте, ну… не тут! – Гарри заговорил громким шепотом, и жучок спустился ниже. – Во-первых, в Хогвартсе Упивающийся!
— Ого, — выдохнул помянутый упивающийся, — откуда знаешь?
— Он сам сказал, — панически прошипел Гарри.
— По крайней мере, источники у тебя надежные, — Барти перебирал ключи на поясе. – А что во-вторых?
— Перед матчем я тут видел Скитер, — поморщился Поттер и заговорил, чуть вздыхая на некоторых словах. – Скорее всего, сейчас она обрабатывает Амелию Боунс, но при первой возможности явится за мной. А то и вообще обе сразу. А дело серьезное.
— Серьезней некуда, — буркнул Барти, — ладно, поговорим у меня в кабинете. Там не подслушаешь.
Гарри старательно игнорировал тот факт, что они туда и шли. А вот жучок таки улетел. Ну, Рита, давай. Рискни, не мне ж одному.
— Ладно, — Барти запер за ними дверь, потянулся было к фляжке, но на полдороге постучал по сундуку. – Рассказывай дальше!
— Он возродился! – возопил Поттер так, что у того заложило уши. – Кость отца! И у Хвоста руку отрезал! И у меня крови взял. И возродился! Белый. Змеистый. А глазищи красные, как вообще! – он беспорядочно размахивал руками, передавая все величие у ужас возрожденного Волдеморта и вместе с тем сдвигая палочку ближе к ладони.
— Ладно, ладно, ты-то как выжил? – попытался вклиниться Барти, — И где твоя палочка, кстати?
— Сломалась, — погрустнел Гарри. – Я с Волдемортом по Приори Инкантатем в связь вошел, у нас палочки чем-то там родственны. Ну, немного я продержался, а потом палочка – ну, раз, и пополам. Силен он…
— Это есть, — почти гордо согласился тот. – Значит, ты воспользовался этим, чтобы добраться до кубка? Умно. Там кроме Лорда был кто?
— Хвост был и еще куча народу, — подавленно кивнул Поттер. – Сбежалось там их столько… все сливки. Малфой был, Крэбб с Гойлом. Папа Теда Нотта был, а еще Эйвери и вроде бы Макнейр. Но многие, как я понял, сидят.
С каждым именем лицо псевдо-Муди искажала все более глубокая гримаса отвращения.
— Еще бы не сидят, — огрызнулся он, — сам сажал. Ну и что он их, простил?
— Ну… тут какая штука… понимаете… — Гарри развел руками, опустил их вниз – и палочка скользнула в ладонь.
— Ну, говори?! Простил он этих трусов и идиотов, я тебя спрашиваю? – почти зарычал Крауч – и замолк, получив невербальный Петрификус Тоталлус.
Гарри аккуратно вынул у него из руки палочку и спеленал его Инкарцеро.
— Простил. Потому что кроме трусов и идиотов у него просто никого нет, — хмыкнул он парализованному телу и принялся ждать.
Ждать долго не пришлось. Дамблдор, Снейп и Боунс просто снесли дверь с петель.
* * *
-…Мы догадались одновременно, — разъяснял Дамблдор, устраивая тело истинного Аластора Муди на плаще. – Меня насторожило, как мягко этот человек увел тебя с моих глаз, Амелии доложили, что вы идете совсем не в больничное крыло, ну а Северусу ты дал разгадку сам.
Гарри посмотрел на Снейпа широко раскрытыми глазами – не забыв чуть двинуть одним веком.
— Карта, Поттер, — буркнул тот. – Так уж вышло, что я-то знаю, что Бартемиусо Краучей в этом мире даже больше, чем надо. А ты, кажется, впервые вовремя выдал нужную догадку правильному человеку. Растешь, что ли?
— Северус…, — укоряюще вздохнул Альбус. – А вот как догадался ты?
— Случайно, Директор, — Гарри поднял с пола фляжку и открыл колпачок. Снейп засмеялся. – Вот именно, профессор. Оборотное зелье. Профессор Муди – то есть, Барти Крауч, конечно… в общем, он прямо перед тем, как я его оглушил, полез за этой фляжкой. Доза, наверно, кончалась.
— Должна бы уже, — кивнул Дамблдор. – Он слишком нервничал сегодня, мог и чуть выбиться из ритма. А шли вы небыстро, да и говорили долго. Видишь, уже превращается…
Барти быстро менялся, обретая форму вполне узнаваемого Барти. Снейп осмотрел его с явной брезгливостью – хоть пинать не стал. Каркаров бы не удержался, это да.
— Ну так вот, я узнал запах. Мы же его варили на втором курсе, помните?
— Помним, Поттер. И у кого ты украл ингредиенты, тоже помним, — проворчал Снейп, но смотрел он на Гарри с самой тенью одобрения. – Значит, узнали зелье по запаху? Вы небезнадежны.
— Спасибо, сэр, — благодарно кивнул тот. – Ну я и вспомнил, как часто он пьет из этой фляжки. А если кто пьет Оборотное, а сам не превращается, значит…
— Именно так, Гарри, — Амелия отвлеклась от обыска, — значит, он уже. Вы бы неплохо смотрелись у меня в ведомстве.
— Главное, чтоб не у нас, — вздохнул Северус, отбывая за Веритасерумом. Предстоял долгий и интересный вечер.
Чертовы Мерлином драные портключи. С точки зрения Поттера, в полете по порталу его собственные кишки постоянно запаздывали. Вестибулярный аппарат, которому вполне под силу финт Вронского, сходил с ума от мелькающего вокруг мира. Нет, нет и нет, Гарри всегда был достаточно силен, чтобы аппарировать на рабочие расстояния своими силами, а за Атлантику можно и рейсовым драконом смотаться.
читать дальшеНо, к сожалению, правила игры определял не он – пока что. Небо привычно вытянулось в туннель, и Гарри взлетел над лабиринтом и одновременно в него, пронзая пространство, как хорошая игла форменное сукно. Вдаль, вдаль, вдаль, из гор Шотландии в крохотную английскую деревушку.
Знаете ли вы Литтл-Хэнглон? Нет? И правильно. Ничего хорошего там нет. Едва посещаемая церквушка; единственное кафе с престарелой официанткой задумчивыми пирогами; начальная школа на тридцать пять будущих алкоголиков; в городской ратуше – кружок прикладной таксидермии и отделение Общества Фоссет. Раз в год зачем-то проходит Фестиваль Маргариток, на котором, кажется, даже маргаритки у всех одни и те же.
Одно время, в десятых, туда повадились ездить самопровозглашенные «темные» — пустоголовые, но падкие на сомнительную романтику бледные девочки и толстенькие мальчики, воспринявшие историю магии слишком серьезно. Такое себе предельно неорганизованное паломничество. Мрачными тенями они ходили по улицам, вызывая у поселян апатичное недоумение, с презрением ели черствую выпечку, северную стену особняка Риддлов вконец изрисовали, сволочи. Также в программу обычно входили некрасивая пьянка на кладбище и тщетное ожидание оргии.
Так и продолжалось, пока как-то раз аврор Поттер, отправив жену обозревать Азиатский Чемпионат, а детей – к школьным товарищам, не провел в Литтл-Хэнглоне дивное лето. Всем представился военным журналистом, снял комнатку в подыхающем пансионе, да и принялся наслаждаться сельским воздухом. На общественных началах провел курс первой помощи в ратуше, неоднократно напился с деревенским констеблем, на Фестивале Маргариток выиграл кофейник и плюшевую свинку. Даже почти завел интрижку с юной аптечной кассиршей. А по ночам Ступефаем и зуботычинами разогнал семь импровизированных «ковенов». Одну стайку идиотов даже заставил помыть стену.
Больше не ездят.
Эхе-хе, подумал Гарри, жестко тормозя об кладбище, сейчас и стена чистая, и кассирша та, поди, еще агукает. «Так что придется работать», — вздохнул Поттер и присел за ближайшего ангела.
Чу! Впереди, во тьме могил, уныло тащится старина Хвост. Скорбен его путь — не из-за кладбища, понятно, из-за поганенького мини-Волдеморта за пазухой. Том, надо отдать ему должное, никогда не унывал – но вот те, кто был рядом с ним, поводов для радости особо никогда не имели. Да и здоровенная змеюка, шуршащая под ногами, не придавала делу праздника.
Шрам заболел. Как же уже отвык Гарри от этого мерзостного ощущения! Хоркрукс будто пытался пробиться наружу из его головы, имея из инструментов только тупую пилу и ведро обойных гвоздей. Впрочем, ментальная дисциплина сегодняшнего Поттера была вполне достаточна, чтобы хотя бы перерубить начисто всякую дорогу в свой собственный разум – зудить зудит, а целиться не мешает. А боль… Дамблдор год директорствовал с заживо уходящей в пепел рукой. Переживем.
Хвост остановился, придирчиво рассматривая окружающие могилы. Оглянулся назад. Перешел на ряд подальше. Нагини поднялась на хвосте почти в его рост и недоуменно зашипела.
«Где? Где теплые?» — вполне чисто разобрал Гарри. Ах, серпентарго, самый бесполезный на свете магический талант… вот еще одна вещь, по которой он никак не скучал. И отлично – родись Волдеморт, скажем, метаморфом, проблем было бы только больше.
— Ну и где? – раздался со стороны Петтигрю высокий, но исполненный некоего достоинства голос. Лорд Волдеморт изволил пребывать пока еще в хорошем настроении.
— Мой Лорд, должен быть тут! Обязательно! Портал сработал, и он замкнут на от сюда, — залепетал Хвост, заполошными жестами показывая, где именно должен валяться обескураженный Мальчик-которого-крупно-накололи. Поттер, однако, от этих движений не появился.
— Так. Кто-то явно недопонимает, насколько серьезна ситуация, — Волдеморт говорил с неким сожалением в голосе, но Хвоста, судя по голосу, начала бить крупная дрожь.
— Он… Мой лорд, он наверняка отполз! Посмотрите, он не ожидал полета, и наверняка плохо приземлился! – Петтигрю переполняло отчаяние. – Дозвольте, я поищу его.
— Кончено, надо было бы преподать тебе урок быстрого мышления, но не сейчас. Напомнишь мне, — раздумчиво отметил его хозяин, и Гарри знал, что с Хвоста станется и напомнить. – Но для Поттера ты слишком некомпетентен, мой маленький писклявый друг. Нагайна, девочка моя, найди мне подранка, — распорядился он с нежностью. – Не убивай, милая, пока не убивай. Просто… придержи, ты же умеешь.
«Есссть» — подтвердила приказ змеюка и расходящейся спиралью заскользила меж могил. Так-так. Магические змеи – твари умные, но избыточно склонные к тому, что Виктор назвал бы квадратно-гнездовым мышлением. Выбранный ей способ прочесывания значит, что примерно через четыре минуты ее голова покажется слева от постамента ангела, и тогда… И тогда Гарри Поттеру придется рискнуть.
Дамблдор бы не одобрил. Но способ известен, а приз – целый хоркрукс сам по себе плюс продолжение пляски – слишком велик.
— Мой лорд, котел… я подтащу его? – тем временем разорялся Хвост.
— Нет-нет, я бы не хотел отпускать тебя, — такое участие было для господина Реддла весьма необычно, но удивиться Гарри не успел. – Кто-то же должен привязать мальчишку как следует. Нагайна, конечно, всем хороша, но пальцев ей недостает.
— Рад, что могу восполнить ее недостатки, о мой Лорд.
— Ну какой-то толк от тебя должен быть? Хотя бы для статистики, — Волдеморт обязательно пожал бы плечами, но пока что не особенно было чем. – Лучше достань заранее косточку.
Петтигрю заколдовал над могилой старшего Реддла, но Гарри было уже не до него. Шорох слева. Перехватить палочку. Шорох прекращается – учуяла. Собирается в кольца. Целится – ее младшие сестры в джунглях прошивают густой подлесок хирургически, что ей пара плит? Собралась. И-и-раз!
К Поттеру летит уже раскрытая пасть – нет, загрызать, как Снейпа, она его не собирается. Ударить головой, обвить, придержать челюстями – но прежде всего напугать. Волдеморт на совесть натаскивал свою гончую змею, но сейчас ее подвели неоправданные ожидания.
«Сссюрприссс!» — на чистом змейском проговорил Поттер и ткнул остролистовую палочку змеище в пасть, мимо зубов. Сомкнуть их Нагини не успела.
— Финдфайр! – кратко бросил Поттер. Змея взорвалась. Эх, не будет Сью сумочки. Ладно, компенсируем.
Финдфайр опасен для любого школьника – прежде всего тем, что сделать его этот самый школьник может, а вот остановить — уже нет. Но Главный Аврор Поттер – чуть другая статья. Нет, формировать его в эффектную плеть, как Волдеморт или Дамблдор, он не мог – но контрзаклятие, благодаря тому же Дамблдору, всегда державшему записи в поряде, знал. Последние клочья огня увяли.
Перемазанный холодной змеиной кровью, но сердечно улыбающийся, он поднялся во весь рост, опершись спиной о многострадального ангелочка.
— Привет, старая вешалка! – беззаботно провозгласил он. – И ты тоже, Короста. Ну как, кормит новый хозяин? Клетку чистит?
— Ты…! – был краток напуганный уже до потери страха Петтигрю. К его чести, палочку он вскинул сразу же, посылая в Гарри Редукто.
Волдеморт же вопил уже ультразвуком.
— Нагини! Нет! Не стой, болван, волоки это отродье сюда!
Какое там! Гарри упал вперед почти вертикально, пропуская заклятие в ангела, тут же потерявшего крыло. Сам же Поттер, приземлившись на руки, откатился за следующее надгробье. «Агнес Вигхэм, мать семерых детей», — прочел он, — «Ну, старушка, тебе к шуму не привыкать!».
Привстав на одно колено у плиты, Гарри выпустил в сторону двух будущих арестантов Диффиндо. Хвост, однако, не посрамил школы Ордена Феникса, да и чутье у него было крысиное – Протего встал там, где надо.
В полном молчании Поттер кружил вокруг пятачка с кубком и посылал в Петтигрю все новые и новые заклятия. В полном молчании Питер оборонялся, иногда отвечая щедрым Конфринго, оставлявшим от могильных плит только щебень. Недостаток звуков восполнял Волдеморт.
— Хвост, тупое бессмысленное животное, ты что, школьника закончить не можешь?!
Поднимает фонтан земли отраженное Редукто, в воронке – чей-то череп. Но он тут давно. Пляшут могильные плиты, уже начинает тлеть высаженный каким-то заботливым потомком кипарис, а темный лорд все еще воет и ругается, как пьяница на американских горках.
Они обменялись еще несколькими пылающими оплеухами, когда Гарри почувствовал, что что-то не так. Ну точно, немного сдает левая нога – он почти не заметил, как задело. Может, Диффиндо Хвоста, а может, и осколок очередного невезучего памятника. Так, надо что-то делать – нельзя утрачивать подвижность. Если бы еще голова не так болела…
— Выходи, Поттер, обещаю без Круцио! Умрешь здоровым! – воззвал Волдеморт.
— Хрен тебе, Томми! – ответил Гарри, посылая в Хвоста пригоршню камней. Ошибка – они не успели набрать скорости, так и оставшись неприятной проказой проклятого школьника. – Я лучше с метлы упаду! И метла будет моего внука, змеемордый!
— Поттер, — почти устало проговорил его визави, — если ты не выйдешь по добру, я прослежу, чтобы внуков не было даже у твоих знакомых.
Отвечать Гарри не стал – берег дыхание. Отойдя на одну могилку в глубину, от присел за памятником «преподобному Эгберту Кудли, единственному методистскому священнику в деревне. И единственному методисту». Так-так, давайте-ка подумаем: раз за разом они с Хвостом поднимали ставки, используя все более и более злые вещички – и как-то само собой вышло, что били по площадям. Это естественно – Петтигрю не был вполне уверен, где именно сидит Гарри, а Поттер не мог нормально прицелиться.
А почему не мог? Время, время, время… А если попробовать что-нибудь попроще – и куда как лучше отработанное? Шанс будет только один – сыграть на чувстве превосходства взрослого мага и мании величия его хозяина – ему нужна одна секунда промедления.
Вместо того, чтобы выкатиться из-за надгробья, Гарри подобрался – и прыгнул, на миг устроившись на гладкой верхней грани обеими ногами. Теперь быстро выпрямиться, и…
— Экспеллиармус.
Палочка выскочила из руки Хвоста, как зубочистка. Под гневные вопли Волдеморта тот попытался было проползти за ней, но…
— Диффиндо! – взмахнул палочкой Гарри и на сей раз потерял равновесие. Он упал на дорожку плашмя, больно ударившись спиной, его голова разминулась со следующим надгробием на пару дюймов – но где-то впереди жутко заорал Хвост.
Собрав сбитое дыхание, Гарри медленно, держась рукой за плиту бедолаги Кудли, пытаясь поймать на кончик палочки раненого Петтигрю.
И не находя его.
— Да что такое! – взвыл Поттер в небо. – Второй раз уже!
Он поплелся к Кубку через изрытый заклятьями пятачок. Болело все. Гарри еле поднимал ноги от земли – и, разумеется, обо что-то споткнулся. Заработав еще одну ссадину на лбу, Гарри поднялся, намереваясь покрепче пнуть несвоевременный камень – как вдруг сел и заржал нервным, чуть визгливым смехом.
У его ног лежала аккуратно срезанная рука, на которой не хватало пальца.
* * *
Над стадионом висела нехорошая тишина — не столько тишина, сколько равномерный настороженный гул, сложенный из тысяч шепотков. Лабиринт все еще застилала мгла, туда уже в третий раз ушли Макгонагалл и Хагрид, равно обеспокоенные и равно недоумевающие. Бледно-белый, как пещерный лишайник, Муди в пятый раз опрашивал ошеломленных Чемпионов.
В предплечье Крама вцепилась Гермиона – именно вцепилась; тот, впрочем, если и обращал на это внимание, то только пытался ее успокоить. Напрасно: более всего юную мисс Грейнджер пугала неизвестность. Рон Уизли и Седрик Диггори обменивались мрачными взглядами, кивали друг другу и поигрывали палочками, а Флер, Чжоу и Ханна по-тихому взяли в тесный кружок молчаливо стоящую поодаль Сьюз.
Где-то чуть дальше Перси Уизли и Фадж орали на министерский персонал. Такового было слишком мало, и то в основном на положении зрителей, но оба администратора уже неслабо вошли в роль: Перси демонстрировал рвение начальнику, Фадж – непреклонность подчиненному. Амелия Боунс и Альбус Дамблдор, пока что свободные от аппаратных игр, молчали в стороне; Амелия поглядывала на повесившую голову племянницу, Альбус – на вход в лабиринт.
Как обычно, Дамблдор с направлением угадал. Поттер вывалился из портальной вспышки у самых ворот и приземлился лицом в траву.В обеих ладонях он сжимал Кубок – да с ним и встал. Взъерошенный, расцарапанный, залитый какой-то гадостью и извоженный в земле, он представлял из себя то еще зрелище – но Кубок был несомненный. Толпа восторженно взревела – но ответственные лица уже принялись пробиваться к герою дня.
— Твою мать, — таковы были его первые слова. Дальше он был уже неразборчив – ни Крауч на чужой деревянной ноге, ни отделенный от лабиринта Чемпионами Дамблдор не смогли успеть первыми, и всю дальнейшую тираду Гарри произнес в грудь Сьюзен Боунс.
* * *
Фальшивый Муди вел фальшиво ошеломленного Поттера якобы в больничное крыло. Он поминутно оглядывался на парня, думая, видимо, начать ли опрашивать бедолагу уже сейчас, или же это будет слишком рискованно. Гарри же смотрел совершенно не на него: над странными попутчиками вилась яркая бронзовка, закладывая петли и теряясь в портретах, но следуя за ними неотступно.
— Ну и что там случилось? – наконец отмер Крауч.
— В кубок кто-то засунул портключ, — проговорил Гарри, переводя дыхание и незаметно проверяя палочку в рукаве. – Меня перетащило на какое-то кладбище, а там Волдеморт.
— И? И что дальше было-то? – Барти пока еще держал чуть провинциальный говорок Аластора, а вот беспокойство – уже нет.
— Профессор, давайте, ну… не тут! – Гарри заговорил громким шепотом, и жучок спустился ниже. – Во-первых, в Хогвартсе Упивающийся!
— Ого, — выдохнул помянутый упивающийся, — откуда знаешь?
— Он сам сказал, — панически прошипел Гарри.
— По крайней мере, источники у тебя надежные, — Барти перебирал ключи на поясе. – А что во-вторых?
— Перед матчем я тут видел Скитер, — поморщился Поттер и заговорил, чуть вздыхая на некоторых словах. – Скорее всего, сейчас она обрабатывает Амелию Боунс, но при первой возможности явится за мной. А то и вообще обе сразу. А дело серьезное.
— Серьезней некуда, — буркнул Барти, — ладно, поговорим у меня в кабинете. Там не подслушаешь.
Гарри старательно игнорировал тот факт, что они туда и шли. А вот жучок таки улетел. Ну, Рита, давай. Рискни, не мне ж одному.
— Ладно, — Барти запер за ними дверь, потянулся было к фляжке, но на полдороге постучал по сундуку. – Рассказывай дальше!
— Он возродился! – возопил Поттер так, что у того заложило уши. – Кость отца! И у Хвоста руку отрезал! И у меня крови взял. И возродился! Белый. Змеистый. А глазищи красные, как вообще! – он беспорядочно размахивал руками, передавая все величие у ужас возрожденного Волдеморта и вместе с тем сдвигая палочку ближе к ладони.
— Ладно, ладно, ты-то как выжил? – попытался вклиниться Барти, — И где твоя палочка, кстати?
— Сломалась, — погрустнел Гарри. – Я с Волдемортом по Приори Инкантатем в связь вошел, у нас палочки чем-то там родственны. Ну, немного я продержался, а потом палочка – ну, раз, и пополам. Силен он…
— Это есть, — почти гордо согласился тот. – Значит, ты воспользовался этим, чтобы добраться до кубка? Умно. Там кроме Лорда был кто?
— Хвост был и еще куча народу, — подавленно кивнул Поттер. – Сбежалось там их столько… все сливки. Малфой был, Крэбб с Гойлом. Папа Теда Нотта был, а еще Эйвери и вроде бы Макнейр. Но многие, как я понял, сидят.
С каждым именем лицо псевдо-Муди искажала все более глубокая гримаса отвращения.
— Еще бы не сидят, — огрызнулся он, — сам сажал. Ну и что он их, простил?
— Ну… тут какая штука… понимаете… — Гарри развел руками, опустил их вниз – и палочка скользнула в ладонь.
— Ну, говори?! Простил он этих трусов и идиотов, я тебя спрашиваю? – почти зарычал Крауч – и замолк, получив невербальный Петрификус Тоталлус.
Гарри аккуратно вынул у него из руки палочку и спеленал его Инкарцеро.
— Простил. Потому что кроме трусов и идиотов у него просто никого нет, — хмыкнул он парализованному телу и принялся ждать.
Ждать долго не пришлось. Дамблдор, Снейп и Боунс просто снесли дверь с петель.
* * *
-…Мы догадались одновременно, — разъяснял Дамблдор, устраивая тело истинного Аластора Муди на плаще. – Меня насторожило, как мягко этот человек увел тебя с моих глаз, Амелии доложили, что вы идете совсем не в больничное крыло, ну а Северусу ты дал разгадку сам.
Гарри посмотрел на Снейпа широко раскрытыми глазами – не забыв чуть двинуть одним веком.
— Карта, Поттер, — буркнул тот. – Так уж вышло, что я-то знаю, что Бартемиусо Краучей в этом мире даже больше, чем надо. А ты, кажется, впервые вовремя выдал нужную догадку правильному человеку. Растешь, что ли?
— Северус…, — укоряюще вздохнул Альбус. – А вот как догадался ты?
— Случайно, Директор, — Гарри поднял с пола фляжку и открыл колпачок. Снейп засмеялся. – Вот именно, профессор. Оборотное зелье. Профессор Муди – то есть, Барти Крауч, конечно… в общем, он прямо перед тем, как я его оглушил, полез за этой фляжкой. Доза, наверно, кончалась.
— Должна бы уже, — кивнул Дамблдор. – Он слишком нервничал сегодня, мог и чуть выбиться из ритма. А шли вы небыстро, да и говорили долго. Видишь, уже превращается…
Барти быстро менялся, обретая форму вполне узнаваемого Барти. Снейп осмотрел его с явной брезгливостью – хоть пинать не стал. Каркаров бы не удержался, это да.
— Ну так вот, я узнал запах. Мы же его варили на втором курсе, помните?
— Помним, Поттер. И у кого ты украл ингредиенты, тоже помним, — проворчал Снейп, но смотрел он на Гарри с самой тенью одобрения. – Значит, узнали зелье по запаху? Вы небезнадежны.
— Спасибо, сэр, — благодарно кивнул тот. – Ну я и вспомнил, как часто он пьет из этой фляжки. А если кто пьет Оборотное, а сам не превращается, значит…
— Именно так, Гарри, — Амелия отвлеклась от обыска, — значит, он уже. Вы бы неплохо смотрелись у меня в ведомстве.
— Главное, чтоб не у нас, — вздохнул Северус, отбывая за Веритасерумом. Предстоял долгий и интересный вечер.
@темы: Текст