LXI. Смотрины

[poxyproxy]

Небольшой дисклеймер

Чисто эксперимента ради: яндекс-кошелек этого профиля 410012246630090
Деньги, сброшенные туда, пойдут на наконец-то уже нормальные иллюстрации, поэтому, переводя, пишите рекомендуемого художника.
______________________________________________________________________________

Весь остаток августа, жаркого и сонного, Гарри потратил, готовясь к дню рождения Сьюзи. Точнее, к тому, что перед ним.

Собственно, логику Упивающихся можно было понять. Госпожа Амелия Боунс тихо живет в маггловском Лондоне под безупречными документами; ее маленькая квартирка закрыта всеми уставными охранными чарами, несколькими дружескими подарками и парой уголовно наказуемых сюрпризов.

Она мало куда выходит оттуда, предпочитая перемещаться в Министерство или региональные офисы сразу по каминной сети — для чего отдельно подключилась к ней еще при покупке квартиры. Продукты и любые другие товары она заказывает — по телефону либо совой, смотря что — и посылает за ними секретаря, в нашем случае Перси.

Видно, что многолетнее знакомство с Аластором не прошло для почтенной леди даром.

Как же волдемортовцы — тоже в отсутствие серьезного боевого состава, заметим — решили проблему? Гарри хорошо это знал, разбирали в учебке, и его эти знания не радовали.

Трижды в год Амелия появлялась в магазинах самолично — подобрать подарок для брата, невестки или племянницы. И если для господина Этельреда и госпожи Эдит подарок неизменно подбирался в Косой Аллее, где антиаппарационные чары висят на каждой кладовке, то Сьюзи так радуется книгам по маггловской истории...

Тогда убийство произошло в закрытой изнутри кладовой постоянного букиниста госпожи Боунс — тихого коллекционера, понятия не имевшего о волшебстве и не держащего у себя даже и оккультной литературы. Он оставил любимую клиентку перебрать старые фонды — а когда, обеспокоившись, выломал дверь, на полу было поровну вырванных страниц и крови. Разумеется, хлопков аппарации он не услышал.

Вот это Гарри и нужно было предотвратить. В принципе, большая часть боевки Упивающихся сейчас смотрела на Северное море через ржавые от того же моря решетки, но на воле оставались серьезные люди. Эйвери, Яксли, могучий оркнеец Роули, людоед-практик Фенрир.

Кроме того, Люциус, хотя с этим надо было серьезно думать — глупо полагать, что записочку Драко написал сам, от мук совести. То есть, написать-то даже мог — сведения б не успел получить. Нужно было его работать — но как?


* * *
Вместо этого Гарри работал со своими — весь месяц. Собрав всех, кто умел аппарировать — народ неплохо с этим управлялся, благодаря взаимному обучению, а министерские права никто получать и не думал — Гарри показал им три точки: подъезд мадам Амелии, тот самый маленький книжный на Саут-Бэнк и ворота Боунсхолла.

Заодно сам посмотрел хоть, не привлекая внимания Боунсов. Особняк в северном Эссексе был куда как меньше Малфой-мэнора, но и явно старше. Вместо регулярного парка на французский лад, по которому фланировали белые павлины (некоторые из которых носили фамилию Малфой), его окружал нарочито запущенный английский сад с путаными тропками и обманчиво нестриженными деревьями. Да, обороняться тут было б одно удовольствие.

В каждый из этих трех пунктов две дежурные пятерки обязаны были аппарировать, бросив все, едва только накалится партийный значок; куда именно — говорила цифра на обороте. Протеевы монеты дали народу неплохую практику, и Гарри, проведя в последнюю неделю три учебные тревоги, остался доволен.

На второй из них, ночной у Боунсхолла, состоялся, кстати, забавный разговор. Невилл явился по тревоге почти первым, спокойно вышел на позицию, да и после, в отличие от оторванных от проекта близнецов, уходить не торопился, спокойно кормя с руки неизменного Фоукса.

— Эй, Невилл, — поинтересовался Гарри, — а мадам Августа не нервничает от наших ночных забегов?

— С отцом свое отнервничала, — поморщился Лонгботтом. — Да и вообще, чего беспокоиться, покуда я не один и не в Мунго?

— Кстати о спокойствии, — придвинулся Поттер, отводя парня в сторону от затягивающейся тонкой сигареткой Гермионы. И кто ее-то приучил?.. — Слушай, все хотел спросить. Похоже, ни тебя, ни нашего пернатого друга не нервируют все эти заходы с «Лордом» в мою сторону? Только честно.

— А должны? — с удивлением посмотрел на него Невилл — так, будто ожидал алого дымка в напоминателе. — Я что-то опять пропустил?

— Ну как же, — поежился Гарри. — Сам понимаешь, Лорд — это же у нас ясно кто, и я как-то не хотел бы на него походить, да и Гермиона нервничает.

— А, ты вот о чем, — парень кивнул в ответ. — Гермиона умная, но ей просто неоткуда знать. Хотя стой, вы же все, вроде, слышали, что Тот-Который — он по-правильному Темный Лорд?

— Ну?

— Ну и вот, — развел руками Невилл. — Ты бы слышал мою бабушку. Она Дамблдора покойного именно вот что Светлым Лордом и полагала. А теперь...

— Да ну тебя! — отмахнулся Гарри. — Вот уж куда я точно не тяну.

— Разве? — Невилл методично скармливал фениксу последние зерна. — Ты взял с нас клятвы, хоть и не совсем себе. Ты водишь нас драться за то, что нам всем важно. Ты содержишь это все дело за свои деньги. Ну и ты собираешь нас на пиры, — обстоятельно, как ингредиенты, перечислял он. — Ну и кто ты после этого? Мне не веришь — спроси свою Сьюзи. Она, кажется, так тебя и воспринимает — с ее историей.

— История — смешная штука, — пожал плечами Поттер. — Помнишь то пророчество из Отдела Тайн? Ничего не показалось странным?

— Показалось, — кивнул Невилл. — То, зачем вообще Волдеморт за ним пошел. Что оно меняет? Это если не думать, что он сошел с ума, — парень помотал головой. В его мире это было бы слишком даже для врага.

— Может быть и так, — покачал головой Гарри, — а может, ему просто нравится думать, что он единственный, кто ходит под ручку с судьбой и Смертью, если хочешь. Так или иначе, я о другом. Вспомни дату — «на исходе седьмого месяца».

— Ну, тридцать первое, — недоуменно начал Лонгботтом, — наш день рождения. Наш... Общий... Погоди, — Фоукс на его плече встревоженно чирикнул. — Ты шутишь.

— Не-а, мне это объяснил Альбус Дамблдор, и считай этот рассказ подарком на свои шестнадцать, — Гарри вздохнул, вспоминая. — Именно так. Пророчество — про нас обоих. Было, пока Волдеморт его не услышал и не, — он потер лоб, — не отметил меня, как равного себе. Потому, что до меня было проще добраться. Скажи, ваш дом тоже был тогда под Фиделиусом?

— Ага, — кивнул Невилл, — и хранителем тайны был господин Муди, учитель отца. То есть, если бы не Петтигрю...

— Ну да, — грустно улыбнулся Гарри. — Если бы мой отец лучше выбирал друзей, это ты бы водил знамена, друг мой. И если что-то случится — как знать.

В глубокой задумчивости они расстались, а двадцатого августа Поттер, с посильной помощью Джастина подобрав костюм построже, в полном одиночестве стоял и ожидал мадам Амелию Боунс.


* * *
Они шли по набережной. Гарри поддерживал почтенную немолодую леди под руку, чуть наклонившись — ни дать ни взять почтительный внук выгуливает немного эксцентричную бабушку. Довершая впечатление, Амелия иногда чуть наклонялась к Гарри, задавая вопросы — вот только разговор шел совсем не о школьных делах.

— ...Вы прекрасно понимаете, мистер Поттер, что вам удалось меня удивить, — признала мадам Боунс. — И именно поэтому я хочу быть с вами предельно откровенна. Если же вы попытаетесь сейчас притворяться просто школьником, — она поправила монокль, будто оптический прицел, — то, боюсь, я и отнесусь к вам именно так.

— Уяснил, — кивнул Гарри, но более ничего не добавил.

— Итак. Вы понимаете, — начала Амелия, — что наши переговоры в Отделе ничего еще и не начали закрывать? Что война, хотим мы того или нет, идет?

— Именно так, мадам, — кивнул Гарри. — Я, конечно, тоже наши трофеи пересчитал и с кладбищем Литтл-Хэнглона сравнил. Эйвери. Роул. Да много кто.

Амелия удовлетворенно кивнула:

— И скажу вам в сторону: надежность Азкабана не вызывает у меня доверия. Но... к делу. Мы приняли, — требовательно продолжила она, — что война продолжится. И кто же вы в этой войне?

Гарри помолчал.

— Еще в мае я бы сказал, что я — человек Дамблдора.

— А сейчас? — настояла Амелия. — Сейчас, кажется, его структуры унаследовал Кингсли Шеклбот?

— Не в моем случае, — покачал головой он. — Я — человек Поттера.

— И вот это, скажу я вам, интересно, — Амелия одобрительно посмотрела на юношу. — Значит ли это, что в случае войны ваш ковен... хотя нет, клан...

— Фракция, — аккуратно подсказал Гарри. — Это будет лучше всего. И да, я намерен воевать самостоятельно. Но нет, я никогда не был против широких союзов, — улыбнулся он. — Начать с того, что у меня нет своего собственного кандидата на Министра Магии.

— Значит, Скримджеру вы не верите.

— Я не верю, что он проживет долго, даже если мы с вами вылезем из кожи вон, — скорбно покачал головой Поттер. — Может, я сгущаю краски, но готовиться лучше к худшему.

— Простите, мистер Поттер, — улыбнулась Амелия вдруг, — вы ведь общаетесь с Муди?

— Ага, — кивнул Гарри, — и считаю его мудрым человеком. Так, и который тут магазинчик — ваш?


* * *
Так. Так. Так.

Гарри оглядел магазинчик, пока Амелия церемоннейше раскланивалась с престарелым владельцем. Улыбнулся очень милой, хотя несколько чересчур худой блондинке у полки с атласами. Снял с полки что-то мелкотиражно-туристское, со стилизованным вигвамом на обложке. «Закон рода Киббо Кифт», значит? Мимо дурно пропечатанных фотографий парней в странной форме он оглядел магазин снова — уже через ульянино пенсне.

А вот это уже интересно. Блондинка переливалась через собственную фигуру почти в полтора раза — но силуэт был явственно женским. Милейшая мисс Кэрроу под обороткой. Гарри отошел за стеллаж и коснулся золотого значка палочкой. Слетайтесь, слетайтесь, парни. Будет фейерверк.

Краем глаза он увидел, как Алекто дернулась было за ним, но замерла, глядя через книжку на Амелию. Да, при новом стиле руководства Волдеморта с инициативой и так, не в пример первой войне, было не очень, а это еще и Кэрроу; Гарри только головой покачал. Хозяин повел Амелию к дальней кладовке, и Алекто привстала на цыпочки, поверх стеллажа напряженно следя за ней. О Гарри она забыла и думать, извлеченная из-за пазухи палочка потянулась к предплечью... вот только стоило двери за ними закрыться, Гарри угостил даму невербальным Петрификусом.

Запаковать ее в Инкарцеро, заткнуть рот и утолкать в древние кулинарные книги много времени не заняло, и вышедшего хозяина Поттер по-тихому усыпил, усаживая под прилавок — а то зацепит еще. Амелия, погруженная в книги, не заметила ни этого, ни открытой двери.

Помянув Мерлина, Гарри ткнул палочкой в метку Кэрроу через ткань — и понеслось.

За спиной Амелии тут же материализовался Фенрир — и тут же проломил перегородку тяжелым телом. Гарри вложил в Экспульсо много и от души.

— Мадам Боунс, за кассу! — крикнул он, и Амелия, дама с интересной работой и долгим стажем, не подвела, рыбкой скользнув за прилавок и вытаскивая палочку.

— Как же мои суставы потом меня возненавидят, — охнула она. — Сколько их, Поттер?

— Я вырубил двоих, — Гарри прижался к стене у детского стеллажа, — но...

Договорить он не успел. Снаружи вынесли обе витрины. В первую, сгруппировавшись, влетел Роули, тут же вставший на одно колено у столика для сумок. Через вторую, ругаясь, упал споткнувшийся Амикус. Разумеется, оба в масках, но и Поттер, и Боунс прекрасно их опознали. Когда оба ввалившихся не получили ответных приветов, в дверь с достоинством вплыли две фигуры в черных балахонах.

— Мадам Боунс, — вкрадчивым тоном проговорила одна из них. — Вам лучше пойти с нами, если вы... не хотите жертв среди магглов. Вы же не хотите?

— И отдайте Алекто, ублюдки! — огрызнулся с пола Амикус.

— Люциус, вы никогда не были хорошим собеседником, — отозвалась Амелия, — да и готовить у вас после уважаемого Добби некому. Не пойду.

— Ну вы сами этого хотели, — рыкнул четвертый. Гарри попытался узнать голос, но пока не получалось. Кто же еще остался? — Так, обходим. Старуха и щенок всех не выключат... Что за черт?

Это Гарри надоело. Произнеся «Вингардиум Левиоса» столь чисто, что и Гермиона бы одобрила, он отправил в оратора тушу до сих пор не очухавшегося Грейбека. Когда тот гневно заорал, получив на шею сто пятьдесят кило отложенной волчатины, Поттер узнал Эйвери.

Упивающиеся разбежались по сторонам, но Амелия резким взмахом повалила им навстречу шкафы. Гарри стал было ждать, кто первый полезет поверху, но услышал характерные крики с той стороны — и влез по стеллажной елочке сам.

Две пятерки ФОБ, ворвавшись через витрины, атаковали волдемортовцев одновременно — по двое-по трое на человека. В углу, совсем недалеко от засыпанной книгами Кэрроу, в глухую оборону ушел Люциус, которого забрасывали режущими близнецы и Джинни. Рон пытался дотянуться до Эйвери протуберанцами Инсендио, покуда Терри Бут из-под стеллажа держал на нем самом Протего и тушил Агуаменти тлеющие полки. Падма, Майлз и Ли прямо на глазах у Гарри вскрыли щит Амикуса, отбросив его к Малфою — Джинни тут же угостила новоприбывшего Ступефаем. А с Роули прямо посреди зала танцевали, принимая на Фините заклятия друг для друга, Шимус и Диана.

О, как танцевала Картер! Казалось, она пытается кидать заклятие не рукой с палочкой, но всем телом, каблучок гневно бьет в пожилой паркет. Попеременно, будто мячиком перекидываясь, они с Финниганом пробуют и пробуют Роули на прочность, пропуская его удары, полновесные и страшные, сбоку от себя, над собой, между собой. Оба двигаются в одном ритме, который когда-то видели не у магов — и Гарри опять понимает, что нужно искать инструктора-рукопашника. Но уже сейчас это почти красиво. Картер подхватывает Роула под опорную ногу Вариари Виргис — и роняет его об пол.

Откатившись, оркнеец поднял Протего и только потом заговорил:

— Эй, старшой, валить надо! Это подстава.

— Где Кэрроу!? — прохрипел Люциус из своего угла.

— Возле тебя лежит! — огрызнулся Эйвери — и Гарри тут же с высоты положения уважил его Петрификусом в окапюшоненную маковку.

— Я про девку, — начал было Люциус, но поднял глаза от щита. — Чтоб меня. Роули, хватай их и идем! — Малфой быстро, широким веером поджег заваленные стеллажи перед собой. Уизли отшатнулись от жара всего на секунду, но этого хватило, чтобы Люциус, ухватив Амикуса, аппарировал.

Торфинн, один из немногих непойманных в Отделе ветеранов, был хорош — слишком хорош. Взвалив на плечо Эйвери, он догадался прикрыться им сразу от четырех парализующих, прыгнул почти через весь зал движением хорошего регбиста — и, накрыв Фенрира собой, исчез вместе с ним.

— Гарри! — заорал Рон. — Гарри, ты как?

— Что «Гарри»? — взревел Поттер. — Где, мать твою, антиаппарационное!?

— Извини, — Рон набычился, опуская палочку. За его спиной Терри и близнецы уже тушили огонь. — Торопились к тебе. У нас, — он развернул плечи, — задача не этих висельников прибрать, а тебя с мадам прикрыть.

— О, — Гарри еле удержался от того, чтоб хлопнуть себя по лбу. — Амелия, как вы там?

— Глубоко впечатлена, — заметила из-за кассы мадам Боунс.


* * *
Им все равно пришлось немного обождать, пока Амелия по Патронусу вызывала бригаду обливиаторов. Не сказать, чтобы сегодняшняя Англия была готова к гражданской войне прямо на улицах, даже не считая магии — не иммигрантский квартал поди!

Гарри построил свое воинство — ну как построил, добился, чтобы разгоряченные после драки подростки уселись на асфальте более-менее в кучку. Падма поливала жмурящихся он удовольствия близнецов холодной водой из палочки, Джинни пустила по рукам бутылку торопливо охлажденной — почти до ледяной корочки — воды же.

Диана, о чем-то весело спорящая с Финниганом, тоже явно пострадала от летней жары — клетчатая рубашка, в которой ее выдернули на место, теперь была подвязана под поясом, а белая маечка мало что скрывала. Гарри сперва вспомнилась Тонкс тогда, в дуэльном зале, но потом девушка повернулась к нему спиной.

По ее плечу вниз к локтю аккуратным черным силуэтом змеилась молния. Гарри сейчас был чертовски рад, что Сьюзи, праздничная, разодетая и радостная, сейчас далеко отсюда. Но каково вообще?

Чтобы отвлечься, он повернулся к сидящему впереди всех и медитативно чистящему палочку Рону.

— Так, я вижу, без раненых?

— Ага, — кивнул рыжий, — да и собрались все по-быстрому. Быстрее проверок.

— А ты? — хмыкнул Гарри. — Ты принес, что я просил?

— Ну да, — Рон даже вставать поленился, достав из-за пазухи небольшую коробочку, одетую бархатом. — Билл принес сегодня утром, говорит, все нормально, застежку гоблины починили, денег не надо. Неслабые же штучки у Сириуса остались.

— Рита такое все равно не носит, недостаточно ярко. Считай, вклад в войну, — пожал плечами Гарри, принял вещицу и отвернулся к дверям.

— Так, Гарри, мы готовы? — мадам Боунс провела в магазин двух молчаливых мужчин в черных костюмах и темных очках и вернулась. В руках она сжимала книгу, и Гарри мог только подивиться ее выдержке. Выбрала все-таки! — Кэрроу они доставят в мой Департамент, люди проверенные.

— Будьте добры, пройдитесь по мне Эванеско, — Гарри отлип от стены, — Вот теперь мы готовы.


* * *
Оставив народ расходиться, Поттер и Амелия перенеслись в Эссекс, к кованым вратам старого Боунсхолла; изгибы решетки рисовали то ли раковины, то ли морские волны. Вперед, по шуршащим тропкам парка, к широкому классическому крыльцу, через тяжелые резные двери.

Маленькая, но преисполненная достоинства домовиха приняла у «госпожи Амелии и молодого господина» все лишнее, убрала с плеча Гарри незамеченную им щепотку пепла и провела их обоих в зал.

Боунсы встретили гостей там же, под взглядами портретов. Господин Этельред в парадной мантии — без излишеств и уж тем более без памятных по Рону кружев. Госпожа Эдит в платье нарочито приглушенных тонов — Гарри бы сказал, что в старомодном, но для магов сейчас все наверняка было иначе. И Сьюзи — черное платье в пол, белые кружева и по-прежнему распущенные темно-рыжие волосы.

— Сестрица, мистер Поттер, — поклонился господин Боунс, и его дамы повторили приветствие. Гарри, сосредоточенно рассматривавший Сьюз, только тогда спохватился и ответил на поклон.

— Простите, что немного задержались, — Амелия поддержала светский тон. — Меня попытались убить некоторые наши общие знакомые. Работа, работа.

— Вот как? — Этельред отменно держал лицо, а вот Эдит неодобрительно сдвинула брови, а Сьюзи встревоженно оглядела тетку и Гарри. — Но, я вижу, все обошлось?

— Да-да, Гарри и его милые молодые друзья оказались устрашающе эффективны, — Амелия чуть понизила голос. — Лучше чем мы тогда рассчитывали.

Гарри испытал некое смутное беспокойство, но с ним пришлось повременить — Этельред двинулся было к нему, но Сьюзи, по установившейся привычке, всех опередила, Поттера быстро, решительно обнимая.

— Сьюзи, — мягко, но с намеком проговорила Эдит.

— Мам, сегодня можно, — засмеялась девушка, — да и он заслужил. Хороший подарок, правда ведь? — они почти коснулись губ друг друга, но господин Боунс откашлялся.

— Сьюзи, твой день рождения официально начнется только в полночь. Я понимаю, что господин Поттер не в претензии, но имей совесть.

Юная Боунс покаянно отстранилась, но не отошла. Дошедший наконец до Гарри Этельред пожал ему руку:

— Ну что же, мистер Поттер, сдается мне, я у вас в некотором долгу. Поверьте, нашему семейству известно, как являть благодарность.

— Что вы, сэр, — покачал головой Гарри, — это наша общая с мадам Амелией война, только и всего. Да и я тут не за этим...

— ...И не ради меня уж точно, — рассмеялась Амелия, и Сью чуть покраснела. Ей шло.

— Но к столу, к столу, — позвала Эдит, — наша домовиха не может греть все одновременно, да еще и столько времени.

— Ах, Микки и ее лимонные пирожки, — кивнула Амелия, — правда, Поттер, пойдемте, их нужно есть теплыми.


* * *
Они прошли коридором портретов. Некоторые из них пустовали, но вереница так и так была длинной. Более всего Гарри поразило другое — некоторые, ближе к началу, не двигались. Эдит заметила его взгляд:

— Ту леди, на которую вы смотрите, мистер Поттер, — она указала на темный старый портрет. У женщины на нем было строгое лицо, напоминавшее об Амелии, но очень знакомый Гарри цвет волос, — зовут Фрэнсис Грэй, герцогиня Саффолк. Та самая.

На лице Гарри не отразилось понимания. Эдит пояснила:

— Мать Джейн Грей, мистер Поттер, королевы Англии на девять дней. Вы спросите, как она оказалась здесь? — улыбнулась дама, и Гарри тут же кивнул. — Элизабет Стоукс, ее дочь от второго брака, окончила Хогвартс и вышла замуж за Эдварда Боунса.

— Да, чудесная она была, — вздохнул с одного из соседних портретов гигант с пшеничными усами, одетый явно по елизаветинской моде.

— Сами понимаете, то были времена до Статута, — развел руками Этельред. — Все было немного проще. Ах, вот посмотрите сюда.

С портрета на Гарри с любопытством посмотрела совсем молодая девушка в пышных золотых шелках. Осмотрела его так, что Поттер почувствовал себя раздетым — и подмигнула.

— Это портрет Эльфриды Боунс, почти что последней фаворитки Карла II. Здесь ей всегошестнадцать, — пояснила Эдит, не замечая поведения писаной маслом девицы, — Знаете, проводив дочь в Хогвартс, Этельред даже на время перевесил этот портрет в свой кабинет, так она напоминает нашу Сьюзен.

— Мама, ну что ты, — попыталась было воспротивиться Сью, но Эльфрида только покивала:

— Ну, я и сама так считаю, — после паузы, впрочем, добавив: — Внешне, парень, только внешне.

Они пошли дальше, пересекая границу Статута Секретности.

— А вот этот парный портрет, — вдохновенно повествовала миссис Боунс, указывая на церемонно поклонившуюся немолодую пару, — это у нас уже 1832 год. Эдмунд Боунс и Береника Боунс, урожденная Блэк — двоюродная прабабка уже известного вам директора Финеаса Блэка, конечно же. Она довольно надолго пережила Кастора, своего старшего брата.

— Бедный Кастор..., — вздохнула леди Береника. — Увы, в нашей семье редко когда случается спокойное поколение. Не одно, так другое, не Наполеон, так Волдеморт.

Следующий портрет также был парным. Но ни широкоплечий и почти облысевший мужчина в красном мундире, ни викторианского вида дама на нем в сторону хозяев даже не посмотрели. Не могли.

— Каролина, младшая дочь Эдмунда и Береники, — кивнула Эдит, — с мужем.

— Маггл? — осведомился Гарри с интересом. Он помнил Ислу Блэк, вырезанную с древа к чертям собачьим за то же самое.

— И какой! Сэр Уильям Денисон, кавалер ордена Бани, — нараспев повествовала хозяйка, — генерал-губернатор Тасмании, потом Нового Южного Уэльса, потом Мадраса, и временный вице-король Индии, кстати, — Эдит улыбнулась. — Ненадолго, но все-таки.

— И мать не была против? Она же Блэк, все-таки, — спросил было Гарри. Эдит Боунс посмотрела на него немного насмешливо.

— Против чего? Кстати, обратите внимание: Каролина завещала не делать ее волшебных портретов, раз уж с Уильямом это невозможно

Последним же, у самой двери, висел вполне себе живой парадный портрет, изображавший довольно молодого еще мужчину в тонких очках. Он не так уж сильно напоминал Этельреда — пониже ростом, куда как покрепче, аккуратно выбритый — но явно походил на Амелию. Эдгар Боунс, боевик Ордена Феникса.

Эдгар не сказал ничего — лишь отсалютовал Гарри палочкой. Не задумываясь, Гарри ответил.


* * *
— И что же вы об этом думаете? — спросил Этельред, когда они, миновав Галерею, уже расселись за столом. Гарри усадили рядом со Сьюзи, но точно напротив господина Боунса. Прием и перекрестный допрос разом.

— Две вещи, — аккуратно начал Гарри. — Первая: вы тут серьезно относитесь к своей родословной, конечно, но не так, как Блэки. В смысле, не то что не выжигаете магглов, а гордитесь ими.

— Естественно, — пожал плечами Этельред. — Именно поэтому мой дорогой брат Эдгар пошел к Дамблдору. Мы гордимся не магами и не магглами — это было бы попросту глупо. Мы гордимся интересными людьми. Но второе?

— Второе, — продолжил Поттер, — то, что вкус к истории у вас тут наследственный, — он чуть повернулся к Сьюзи, улыбаясь.

— Ну, мама училась у Батильды Бэгшот, — кивнула Сью явно довольно.

— Но не истории, мистер Поттер, — так же улыбнулась Эдит, — это я оставила дочери. У меня все куда проще. Генеалогия.

Гарри вновь испытал нечто странное — мысли на тему даже не куда он попал, а в качестве кого. Но Этельред поманил домовиху Микки к столу.

— Итак, мистер Поттер, вы желаете гуся? Или утку в апельсинах?


* * *
Ужин прошел немного странно: больше всего говорил Гарри. Когда Амелия кратко, но очень едко рассказала о покушении в книжном, ему пришлось долго объяснять и про ФОБ, и про учебу аппарации. Когда речь зашла о Хогвартсе и Сьюзи рассказала несколько случаев с Амбридже — из Гарри вытянули, как он организовывал хоть какое-то обучение. Немного зацепили Отдел Тайн, помянули добрым словом Дамблдора, потом Эдгара Боунса, а после тоста за Джеймса и Лили Поттеров Гарри аккуратно вывели на тему его детства.

Нормальный хогвартский студент на месте Гарри уже заполз бы под стол, плакал и ел скатерть. Или подливал бы и подливал себе вина, пока не изобрел бы летающую до Луны метлу. Вот только Боунсы закладывались явно не на обычного подростка: хотя бы перед Амелией, досадливо подумал Гарри, можно было бы не так распускать хвост все эти годы.

Но никакой экзамен не длится вечно, и Гарри наконец поднялся из-за стола после того, как Амелия Боунс преподнесла племяннице чуть закопченный, но вполне читаемый томик по Реставрации.

— Ну что же, теперь моя очередь, — Поттер потянулся за пазуху за тяжелой коробочкой. — Сьюзи, милая. Ты — лучшее, что случалось со мной за последние, — он осекся, — за последние полтора десятка лет. У меня в жизни не так много постоянства, — вздохнул он. — Чулан вчера, Гриммо сегодня; квиддич раньше, война сейчас. Но я бы очень хотел, чтобы ты осталась со мной хотя бы дольше, чем Волдеморт. И это — тебе.

Он отодвинул стул, заходя за спину покрасневшей, как гриффиндорское знамя, девушки. Открыть крышку, пропустить меж пальцев цепочку, подобрать ей густые волосы и застегнуть на шее замок.

— Однако, молодой человек. Однако, — со значением кивнул Этельред. Амелия протерла монокль, а Эдит внимательно присмотрелась к подвеске на шее дочери. И посмотреть было на что. На убранной мелкими брильянтами основе белого золота в форме веера висела крупной каплей одна барочная жемчужина. Спасибо тебе, Сириус, спасибо, Рита, спасибо, спасибо.

— Так-так-так, — с явным одобрением проговорила Эдит. — А ведь я это видела. Видела уже сфотографированным, хотя и не очень чисто. Это жемчужина из фамильногоожерелья Гонтов, куплена у них в двадцать первом и оправлена в белое золото Сириусом Блэком II с тем, чтобы подарить Мелании Макмиллан на свадьбу с Арктуром Блэком. Надо полагать, потом она перешла к их внуку и вашему опекуну?

— Именно так, леди, — Гарри поклонился. — Сириус и Рита Блэк желают вам всего самого доброго, Сьюзи они знают.

— Мне кажется, нам стоит чуть позже отойти в мой кабинет, мистер Поттер, — буднично и спокойно сказал господин Этельред.


* * *
— ...И что вы хотели сказать, преподнося моей дочери эту вещицу? — осведомился Этельред чуть позже, закрыв дверь кабинета. — Если я правильно подсчитал, то вместе с историей оно весит где-то около пяти тысяч галеонов. Ваш инвестиционный доход за десять лет.

Кабинет господина Боунса производил некое впечатление. Ряды и ряды стеллажей по стенам, напополам с книгами и папками; огромный глобус в углу — очертания континентов выглядели еще немного неуверенными; монументальнейший дубовый стол, за которым Этельред и устроился. Стол был почти полностью засыпан документами, острова чистого дуба окружали лишь лампу, немолодую пишущую машинку и стоящий в углу стола на подставке начищенный конический шлем с личиной . И ведь где-то Гарри такой видел, еще в полузабытой маггловской школе. А над столом...

Еще зайдя и уловив эту вещицу боковым зрением, Гарри удивился было, откуда тут вообще флаг ФОБ. Ан нет — те же цвета, да не тот образ. На алом поле стоял, высунув язык, раскинув крылья и подняв когтистые передние лапы, Белый Дракон.

Гарри все еще смотрел на флаг, но отвечать нужно было быстро.

— А что я мог сделать, господин Этельред? — пожал плечами он. — Свободных денег у меня слишком мало — и мои скромные капиталы, и доходы с состояния Блэков уходят, — Гарри сделал небольшую паузу, — в дело, так или иначе. Предприятие там, экипировка здесь, газета тут, — Этельред покивал, показывая, что ситуация понятна. — С другой стороны, у нас с Сириусом осталось много чего от старых Блэков, как видите, но! — он рассек рукой воздух. — Начни я их продавать, такие драгоценности сразу же опознают и сделают некоторые выводы. Например, те, кто в курсе, зададутся вопросом, на что мне срочно понадобились такие деньги.

Боунс только улыбнулся, положив руку на шлем и медленно его поглаживая. Как пресс-папье.

— А вы не подумали, мистер Поттер, что если Сьюзи ваш подарок куда-то наденет, вопросы тоже возникнут? И прежде всего — о контактах Блэков — вас, я полагаю, считают вместе с ними все, кто, выражаясь вашими словами, не в курсе — со всем нашим добрым семейством. Возможно — зная Амелию — даже о союзе.

— А зачем еще, по-вашему, я сюда вообще пришел? — улыбнулся точно в тон хозяину Гарри. — Со Сьюзи у нас уже давно все сказано.

— Интересно, интересно, — Этельред огладил свою бородку — явно задумавшись. — Ладно, что касается политики, я знаю, вы уже имели разговор с моей дорогой сестрой. Но несколько вопросов есть и у меня. Прежде всего — экономических. Вы вообще знаете, чем я занимаюсь?

— Вы знаете, руки не дошли, — сокрушенно развел руками Гарри.

— За это — не похвалю, — вздохнул Боунс. — Но что поделать. Магглы называют моих почтенных коллег финансовыми аналитиками, но по факту я за некоторые комиссионные берегу карманы некоторых предприимчивых людей от господ гоблинов.

Гарри вздохнул. Ситуация начала запутываться.

— Мистер Поттер, каковы ваши взаимоотношения с банком Гринготтс? — вкрадчиво спросил Боунс.

— Я сотрудничаю с их политической разведкой, — виновато вздохнул Гарри. — Довольно ограниченно, но у нас есть определенные соглашения на после войны.

— Какие же?

— Программа Рагнока. Политические права на экономические.

— На какие именно экономические? — настойчиво, как на экзамене, продолжил уточнять Боунс.

— Прежде всего эмиссию, — медленно, осторожно начал Поттер. Они вышли далеко за пределы его образования, очень далеко. — И право конфискации клиентских средств решением Визенгамота. Может, что-то еще...

— Мистер Поттер! Побойтесь Мерлина! — господин Этельред негодовал. — Никто вам эмиссию не отдаст, это выбьет из-под банка фундамент. Контроль объемов, и то пассивный — еще возможно, но чеканку — никогда! Ну, конфискация еще ладно, для них это просто перемена получателя дивидендов, — проговорил он чуть спокойнее. — Но почему вы не думаете об учетной ставке, я вас спрашиваю? Это же основа основ!

— Потому, мистер Боунс, что я не знаю, что это такое, — признался Гарри. — Но вы так не волнуйтесь, я с ними еще ничего не подписывал, и если вы захотите этим заняться...

— Захочу ли? — всплеснул руками Боунс, — Я, как патриот Англии, обязан это сделать. Раз уж вы все равно, похоже, дойдете до таких соглашений, со мной или без меня.

— Ну, — Гарри почесал затылок, — я рад, что уж. Нам нужны патриоты магической Британии...

— Англии, — мягко поправил Этельред. — Я сказал — Англии.


* * *
Гарри еще долго говорил то с Этельредом, рассказывая про свои вложения, то с Амелией, рассуждая о подготовке состава, то с сочувственно слушавшей об его детстве у идиотов Эдит. И теперь уже все время рядом была Сью.

Девушка, что и неудивительно, поняла реакцию своей семьикуда как лучше самого Гарри, и теперь не отходила от него, то и дело подсказывая ему те вещи, которые он сам забыл — об его-то собственной организации!

Гарри было попробовал узнать, что Сьюзи обо всем этом думает, утащив ее в библиотеку на предмет подобрать книжку на ночь, но вместо этого они сперва, как школьники — стоп, а почему «как»? — целовались у английской классики, а потом явилась Микки, показать мистеру Поттеру гостевую комнату.

Ну что же, на завтрашнее утро оставался завтрак, решение вопроса об инвестициях Блэков и прогноз по Скримджеру. А пока Гарри уныло следовал за домовихой мимо уже темных окон, прижимая к себе торопливо сдернутый с полки томик Киплинга. Ну что за жизнь?

Впрочем, парой часов позднее, раздевшись и завернувшись в одеяло, с чашкой чая, что принесла недремлющая Микки, лежа на широкой — видимо, комната для семейной пары — кровати, Гарри отложил все мысли и все задачи назавтра. Он читал Киплинга.

Кто-то из тех, кого он когда-то знал — хоть Луна, пристрастившая к тому же и его дочь — любил неспокойного Одена; кто-то, как Гермиона, предпочитал цветущую сложность Элиота. Рон на стажировке в Салеме пристрастился к простому и понятному Роберту Фросту, а Драко Малфой, сам того стыдясь, полюбил Йейтса, как он говорил, «почти мага».

Гарри же всегда был куда приятнее стальной, как штык «красного мундира», идеал Киплинга. За его строчками он видел слишком многое: стоило проговорить «...Вгонял нас в пот Хайберский перевал...» — и пыльные горы Афганистана снова вставали перед глазами. И — может быть, не очень чисто — за его героями, за Экспедиционнным корпусом в Судане ли, за обитателями лагерей Месопотамии, за мертвыми моряками Дрейка, за вечным Томми Аткинсом он видел Гарри Поттера. Такого, каким тот стал после гор и джунглей.

И вот теперь он сидел над книжкой в спящем доме, чувствуя все ту же сладкую дрожь где-то внутри.

Смерть сквозь перчатки им леденит пальцы, сплетающие провода.

Алчно за ними она следит, подстерегает везде и всегда.

А они на заре покидают жилье, и входят в страшное стойло к ней.

И дотемна укрощают ее, как, взяв на аркан, укрощают коней.

Гарри вот только что преисполнился ощущения неясного героизма, в котором был большим экспертом, только намеревался перейти, скажем, к «Мэри Глостер», как дверь отворилась.

С неизъяснимым удивлением смотрел Поттер, как в комнату входит Сьюзи. Но, Мерлина ради, в каком виде! Белая ночная рубашка в пол, непрозрачная, конечно же, но очерчивающая все, чем девушка богато одарена. Распущенные рыжие волосы. Босые ножки, торопливо вставшие на коврик. Спокойнейшее личико, но явственный румянец на щеках. И палочка в руке — первое, что сказала Сью, было «Коллопортус» и «Квиетус» на дверь.

Гарри быстро отставил на тумбочку чай, понимая, что еще немного, и чашку он уронит. Ситуация просто не могла быть более понятной.

— Сьюзи..., — начал было Гарри, но девушка подняла ладонь.

— Родители и тетушка уже спят, я проверила, — обстоятельно доложила она. — Микки же я приказала почистить все столовое серебро, притом бесшумно, — она откинула с лица прядку, явно красуясь перед Гарри, и он был только за, — Зелье... ты понимаешь, какое... мне достала Энджи Джонсон; я приняла только что, не бойся. Так что, мой Лорд, я ваша.

Она, казалось, просто повела плечами — разве что сосредоточенное выражение намекало, что юная Боунс тренировалась — и сорочка просто упала с нее. Сьюзи подняла было руки, прикрываясь — но тут же опустила их, стоя перед Гарри в золотом свете свечей. Прекрасная внутри и в профиль.

Поттера, разумеется, уже не интересовал Киплинг. Время моральных терзаний, отказов от, всех и всяческих духовных кренделей прошло еще месяц назад, так что он просто выпутался из одеяла и улыбнулся.

— Иди ко мне.

Они начали снова с поцелуя, долгого и сосредоточенного, просто потому, что впереди — вся ночь, вокруг тихо и все будет хорошо. Гарри наконец-то чувствовал Сьюзи всей кожей, так, как и нужно, и жизнь, в общем-то, была прекрасна.

— Послушай, — прошептала ему на ухо девушка, — я понятия не имею, что сейчас вообще будет. Так что... может, потушим свечи?

— Вот как раз поэтому пусть горят, — прошептал Гарри, снимая очки и наощупь устраивая их на той же тумбочке, — И еще потому, что ты прекрасна.

А потом... потом было хорошо.


* * *
Намного позже они лежали рядом, просто обнявшись.

— Простыню утром унесет стирать Микки. Не волнуйся, она неболтлива без приказа, — рассказывала Сьюзи. — Я-то уйду еще до того... хотя очень не хочется, — она быстро поцеловала Гарри в губы, тот радостно ответил.

— Ничего, у нас еще будет время. На Гриммо, да и в школе, — предвкушающе проговорил он. Вот Мерлин, как же зверски ему не хватало хорошего секса с замечательной девушкой! Появись тут сейчас Волдеморт, Гарри бы его голыми руками удавил. — Ну... если ты хочешь.

— В школе! — закатила глаза Сью. — Ох, сказали бы мне, что там вообще можно... Но хочу! — хихикнула она, и у Гарри отлегло от сердца. Кажется, он все сделал правильно не только для себя. — Но, Гарри, покуда ты отдыхаешь, можно тебя кое о чем спросить?

— Отдыхаю? Имей совесть, женщина! — возопил Гарри. — Я же не железный.

— Сам виноват! — отвествовала юная Боунс. — Ну так можно?

— Тебе — все можно, — проворчал Поттер. — А запретишь, так все равно полезешь Волдеморта воевать.

— Ну хватит, я за это уже наказана, — отмахнулась Сью и перевернулась на спину. Гарри сделал то же, созерцая потолок. — Слушай, та легенда насчет Золотой Зари — ты же просто выдумал ее в маггловской библиотеке, так?

— Да, — кивнул Гарри. Сьюз имела полное право на такие вопросы. — Спасибо, что поддержала тогда.

— Ну, замысел был красивый, — пожала плечами Сьюзи, и ее грудь чуть колыхнулась. Гарри посмотрел было на нее, но, как он как-то сказал Скитер, «крепок дух, но плоть слаба». — Так вот, тогда посмотрим.

Девушка села над ним, проводя ладонями по его груди и животу. Гарри жмурился и чуть не мурлыкал.

— Ты опытен, Поттер. В бою, с людьми и, — Сьюзи опустила глаза, — с женщинами. Я не в обиде, не думай, — она опустила палец ему на губы, и Гарри замолчал. — Ты много всякого знаешь далеко за пределами не то что учеников Хогвартса, но и кое-кого из учителей.

Гарри кивал, отпираться было по факту бесполезно. Сьюзи и ее дедукция. Что же, Рита шла по тому же пути.

— Далее. Ты знаешь наперечет всех «старых» Упивающихся — чем занимались, каковы в бою, к чему склонны. Ты знаешь все о Хоркруксах, чего, кажется, не знает после Дамблдора никто, — Гарри наконец почувствовал смутное беспокойство. — И ты знаешь кое-что о власти. Ты, похоже, никогда ей не владел, но был достаточно близко, чтобы знать, что это такое, и, — вздох, — и ты ее не хочешь. Но намерен взять. И я спрошу тебя..., — она замерла. Надолго, шумно дыша и стараясь не смотреть ему в глаза

— Спрашивай, — глухо уронил Гарри, чувствуя, как ладони девушки на нем останавливаются. И дрожат.

— Признавайся, — выдохнула Сьюз. — Признавайся, ты — Том Реддл?