Гарри и не надеялся, что удастся разобраться быстро – слишком сложное помещение, слишком зеленый еще состав, слишком резко для всех началось дело. Какая-то надежда была на первый раунд в блеске пророчества, но Упивающиеся тоже были профессионалами. Завязался бой. Что же, он сделал все возможное – больше, чем Волдеморт.
читать дальшеЕго пятерка успела обогнуть ряд и соединиться снова, прежде чем над потолком повисли шары бледно-зеленого света: поняв, что они каким-то образом в меньшинстве, Упивающиеся попытались прояснить обстановку. Но это палка о двух концах – вылезшего на внезапный свет, судя по телосложению, Гойла они с Роном поймали на парализующее одновременно. Крауч тут же втащил недвижное тело своего соратника в соседний проход, послав в ответ Диффиндо из-за него, как из-за щита, но слишком сильно забрал влево. Невилл попытался дотянуться Инсендио, но слишком медленно – зато ушли без помех.
Вспышки заклятий катились волнами, отражаясь в стеклянных шарах, как катится по ночному городу свет зажигаемых фонарей. Гарри аккуратно подтягивался к гуще событий. Один раз они вышли на Руквуда и, кажется, Джагсона – бывший невыразимец, как обычно, стащил маску и теперь хрипло, с присвистом дышал, пытаясь передохнуть. У Тони рано сдали нервы, и подкрасться поближе не удалось, разменялись парализующими, после чего Упивающиеся так же резко отошли. Да, Гермиону пришлось по-быстрому откачивать Эннервейтом, но факт остался фактом – взрослые и опытные мужики торопливо отступают, нарвавшись на них в коридорчике. Рон заухмылялся.
* * *
У дверей, там, где заваленные и наполовину снесенные стеллажи расчистили пространство, кипела битва. Лестрейнджи, Крауч и Макнейр отбивались от заходящих со всех сторон подростков в балаклавах. Руквуд, торопливо отбросив маски, колдовал над бездвижными телами Гойла и Малсибера. В стороне, над лежащим в битом стекле изрезанным Трэверсом, стояли в глухой обороне траурно молчащий Долохов и полуоглушенные Крэбб с Джагсоном.
Гарри знал их всех, знал по голосу, знал по походке и по жесту на дуэльной площадке. Глухих черных шапочек на них будто не существовало – в прорезях слишком ярко горели глаза.
Вот Виктор на острие клина атакует Макнейра – он вполне уже мужчина, но его мощная фигура рядом с шотландцем теряется. Вот только пока самого Виктора прикрывают постоянным Протего близнецы, Лестрейнджи изо всех сил пытаются достать текущих ртутью девушек у дальней стены. Свирепый в атаке, хитрый и тертый горец может только вертеться, как паук под Круцио, и обороняться. Даже выматериться не получалось – заклинания не оставляли промежутка.
За спиной Крэбба, тяжелого и медлительного, как сын, из ниоткуда образовался Диггори, взмахом палочки отправляя врага на краткую, но тесную встречу с потолком. Тут же Седрик отлетел и сам – Гарри успел проклясть парня за самонадеянность, но Джагсон не успел собраться на что-то крупнее Экспульсо. И не смог – Седрика тут же отгородили от него и запоздавшего развернуться из-за хромоты Антонина сразу трое бойцов во главе с Эрни, а над самим парнем склонилась Луна.
Беллатрикс, тоже где-то избавившаяся от маски, не столько хохотала уже, сколько выла; вырвавшись вперед мужа, она кидала одно Диффиндо за другим, пытаясь пробиться к вожделенной двери, на которой так кстати нет замков. Но одна из ее оппонентов была на диво грациозна, пропуская заклятия мимо – танцующие движения, белая палочка; ну ясно, Флер и ее быстрая кровь. Второй же пошел другим путем, постоянно поддерживая заклятие левитации; обломки шкафов и стеклянная пыль кружились вокруг него, принимая на себя гибельные аргументы Беллатрикс, а иногда и отправляясь ей навтречу – прямо посреди заклинательной фразы. Профессор Флитвик был бы Терри Бутом сейчас доволен и горд.
Попытавшегося развернуться Рудольфуса он отбросил невербальной оплеухой к той самой двери, куда тот так стремился. За мужем резко рванулась Беллатрикс, лицо ее было страшно, как у Молли в минуты домашних нестроений, и девочки почли за благо отойти в стороны. Падма запоздала, поймав Диффиндо в бок, но Голдстейн уже летел к ней, разрезая воздух и поднимая гранитную крошку колючим щитом. Вовремя — Невилл застыл было, глядя то на раненую девушку, то на открывшуюся в судорожной попытке достать Тони мадам Лестрейндж; но спустя секунду Лонгботтом уже стоял на коленях у Падмы, затягивая разрезы тем самым нежным движением, каким когда-то латал Малфоя в женском туалете профессор Снейп.
Поттер мог бы гордиться собой – Невилл вырос, не потерял головы и не полез геройствовать. Как и нужно, чтобы стать героем и вытащить меч из шляпы – и в этом мире тоже. Да чего уж там, Снейп тоже мог бы гордиться собой.
Гарри выбил палочку у Макнейра, почти накрывшего Луну Инсендио, и, пользуясь паузой, торопливо произнес Сонорус.
— Так, дверь прикрывайте, — теперь в закрытой коробке зала прорицаний его голос достал каждого. Говорить так, чтобы слышали даже курсанты, даже с заложенными ушами, даже влезшие в бой по подошвы высоких аврорских ботинок, он не только умел, но и был обязан. – Никто не должен уйти. Никто. Уизли, все, к двери налево. Седрик, загони правых за шкафы. Виктор, со своими ко мне.
Упивающихся организованно брали в полумесяц, не столько выбивая, сколько вытесняя к боковой стене, вынуждая отступать по усыпанному обломками полу. Может быть, заклинание подростка и не застанет врасплох опытного террориста, но щиты, поставленные тремя такими подростками, так просто не проломить и аврору. Матерно шипя и отплевываясь огненными подарками, черные бойцы Волдеморта отступали. Вот только девиц Поттера сквернословием было уже давно не взять; на этих и Финдфайра маловато будет.
— Ни шагу назад, ублюдки! – надсаживая глотку, орал Барти. Сделать Сонорус ему в голову просто не пришло. – Вас, идиоты, Лорд не затем послал, чтобы вы бегали! Поттер! Поттер, выходи, не прячься за своими мелкими шлюхами!
Поттер не вышел, а дернувшегося вперед Крауча втянула за щит жилистая рука Беллатрикс – за секунду до того, как Рон и Джинни общими усилиями приземлили туда еще целый стеллаж.
— Заткнись, мальчик, — рыкнула она, — и не переводи собственность Лорда зря, — Беллатрикс уже даже не пыталась сюсюкать. Хотя если спросить Поттера, на это-то Барти и напрашивался, героичный наш.
Казалось, сейчас все пойдет как нужно. Сейчас весь этот самозваный комитет по встрече прижмут к стене и забьют, как стукача в скаутском лагере, разом оставив Темного Лорда без лучшей половины боевки. Может, ненадолго, до следующего побега, но слово будет сказано, а скандал – развернут. Но над полем, усиленный наконец Сонорусом, прозвучал глухой голос. Антонин Долохов стряхнул молчанку.
— Передние четверо, щит по фронту, не болтать. Остальные – делай, как я!
Почти десяток Конфринго ударил в и так обожженную штукатурку. Разом, четко по команде, не отвлекаясь на дикий смех и прочие спецэффекты. Разве что привычно выругался задетый каменной крошкой Макнейр, но этот и не такое переживал.
Быстро, сметая пыль и пепел подолами мантий, Упивающиеся пробегали в черную дыру в стене. Последними, держа Протего, ушли трое Лестрейнджей – и Гарри пришлось придержать рвущегося вперед Невилла.
— Так, быстро: как прошло? - бросил он за спину.
— Десять мимо, — обстоятельно доложил Виктор. – Трое у дверей. Двух обработали, Долохов поднял шум. Могли бы поближе.
— Ну что, Гарри, расширим дыру? – предложил Рон.
— Можно обойти через Рулетку, — вставил Седрик.
Гарри задумался было… и тут засверкало по другую сторону.
* * *
— Так, Рон, Невилл, Виктор, Седрик, давайте-ка тоже по Конфринго по бокам. Гермиона, мы с тобой держим щиты… Три, четыре.
В расширившийся с великим грохотом внеплановый проем бойцы ФОБ влетели врассыпную – не хватал еще всем попасть под что-то щедрое по площадям. Зря – Упивающиеся действительно были немного заняты.
Орденцы, похоже, точно так же перебирали двери в крутящейся комнате – у них не было своего Руквуда, и найти дорогу в Отделе Тайн сразу не получилось. Но вышло неожиданно удачно, и в зале Арки господа Упивающиеся с удивлением обнаружили вторую загонную команду.
Да какую! Тройка авроров вытянула на себя братьев Лестрейнджей и снова выпершегося в первый ряд Крауча, Сириус уже успел успокоить Гойла спиной об ступени и теперь гнал по широкой дуге Руквуда, а Люпин прижимал к полу Джагсона с Крэббом. Но сильнее всего не повезло Макнейру – вокруг него уже плясала алая, как хвост Феникса, плеть Финдфайра. От алого пламени с шипением прянула в сторону и Беллатрикс. Альбус Дамблдор впервые за долгие годы посетил Министерство.
— Гарри, вы в порядке вообще? – заорал Блэк, отводя в пол брошенный Руквудомна бегу Ступефай.
— Я-то да, а вы ушли к Мерлину от Арки!!! – Гарри не мог смотреть ни на что, кроме жуткого сооружения. Кроме черного полога, слишком далекого, чтобы шептать, но слишком близкого, чтобы напоминать. Они ведь за все эти годы так и не поняли, что скрывается за ней. Приведенья отказывались даже смотреть в проем, големы с камерами не возвращались, а чересчур любопытный парень, отправивший внутрь патронуса, очнулся совершенно седым и, прежде чем разбить себе голову о ступени, проорал только одно: «Куда дольше, чем ты думаешь!».
Даже хорошо, что через пару ударов сердца аврору Поттеру стало не до того; перед ним вырос знакомый тощий силуэт. Антонин Долохов резким движением сбросил с лица маску. Под капюшоном оказалось лицо, почти такое же бледное, как металлическая личина.
— Мастер Поттер, я полагаю?
— Мастер Долохов, — так же ровно, не сбиваясь на вдох и не оглядываясь на вспышки, ответил на приветствие Гарри.
— Начнем, пожалуй?
— Охотно.
В ответ Антонин выбросил палочку вперед – и Гарри почувствовал, как отнимается, как после зубного врача с его обезболивающими, язык, как перестает чувствоваться гортань. Силенцио. Что же, Долохов, опытный практик невербальной магии, явно привык получать такую штуку и очень веселиться по этому поводу – но в эту игру можно играть вдвоем.
Почти сразу же Гарри выкинул вперед Ступефай – и Долохов увернулся в последний момент, даже не думая контратаковать. Посмотрел было удивленно, прищурился, кивнул. И тут же выдал что-то совершенно Поттеру неизвестное – разлапистая черная клякса в воздухе выглядела слишком противно, чтобы принимать ее на Протего, так что Гарри призвал под него по Акцио заботливо выбитый Дамблдором кусок ступеньки. Камень немедленно покрылся плесенью, а Гарри привычно раскрыл одной левой нож.
Они пошли по кругу, глядя друг другу в глаза и не обращая никакого внимания на орущую и гремящую вокруг гражданскую войну. Даже когда крики стали явственно менять тональность, они не оторвались друг от друга. Гарри принимал, навивая, будто пряжу, на нож, лучи проклятий от Долохова и стыдно мазал по нему режущими, пытался загнать его к стене и не дать подняться на лестницу, пропустил раз, но быстро снял внезапную Таранталлегру откуда-то со стороны. Молча, в полном молчании, не отрывая взгляда.
Попался старый специалист на сущей мелочи. Ответив было на Инсендио Агуаменти, он сам не заметил, как после этого описал почти полный круг. Поттер атаковал сразу же, всем, что смог вложить в один ступефай – столько, чтобы он не рикошетил от щитов, а продавливал вражье Протего – и тут же резким движением вниз подморозил лужицу на полу. Антонин поскользнулся на краткий миг, не теряя равновесия, нет – теряя внимание. Гарри рванулся вперед, рассекая золотистый щит гринготтским ножом наискосок – и почти в упор ударил ветерана Петрификусом. Долохов упал быстро, но величественно, как пограничный столб.
* * *
И только тогда Гарри услышал смех. Паршивый признак – здесь есть только одна дама, которой есть над чем посмеяться, и если она близко – то это ой не к добру. Только уже разворачиваясь на каблуках, он понял, что смеются на два голоса – по-разному, но почти в унисон.
Сперва он увидел Барти Крауча, укутанного по плечи цепями, но упрямо идущего к Дамблдору, как раз занятому вездесущим Руквудом, но тут же понял, что рядом все еще интереснее.
Слева от него, уже пройдя мимо торопливо отползающих Джинни и Луны – Джинни зачем-то утеряла маску, а Луна чуть слышно постанывала, держась за лодыжку – остановилась Беллатрикс Лестрейндж. Остановилась, разбираясь с последней оставшейся перед ней ученицей.
Гарри не сразу смог ее опознать; молча, без танцев и кульбитов, девушка с тщательно убранными под шапку волосами держала оборону – на каждое заклятие опытной террористки она создавала щит, тут же его гася, но успевая прикрыть и себя, и поверженных подруг. Быстрой работой отмечались у Гарри многие – но вот быстрой и плотной разом… человека надо запомнить, но кто же это? Времени не было, но по сложению вроде Ханна Эббот. «Интересно!» — решил Поттер и быстрым шагом пошел вперед.
Когда он услышал визг, то решил было, что он опоздал, и сейчас Ханна начнет корчиться от боли. Но заклинание Беллатрикс улетело к темнеющему вдали потолку — Ханна орала от восторга, перейдя в наступление. Похоже, Беллатрикс сегодня досталось уже слишком много, она и так-то не была особенно здорова после тюрьмы, а тут и вовсе шла на одном липком, как нефть, безумии. Когда в нее полетели красные лучи Обезоруживающего, один за другим, она отражала их со все меньшей и меньшей форой, отходя назад шаг за шагом…
Юная Эббот увлеклась. Ответный удар был страшен – Беллатрикс сжала обычно точечное Диффиндо в широкий веер, режущий, кажется, сам воздух. Гарри покрыл последние шаги одним прыжком, и уже размахивался Темным Хлыстом, но все равно не успевал.
Эббот выдержала. Опустилась на одно колено, насыщая Протего медовым светом – Гарри казалось, что он уже слышал, как тяжело, как жарко она дышит, но сил у нее хватило. Щит и заклятие потухли вместе, а Вариари Вагрис откинуло Лестрейндж далеко назад, к самой Арке. Сириус было дернулся окончить дела с кузиной, но оглянулся на Гарри – и ударил по Макнейру.
Гарри, однако, было не до того. Он попытался отчитать вконец потерявшую берега и инстинкт самосохранения хаффлпаффку – ладно еще к Джинни уже бежал Невилл – но не смог. Он раскрывал и закрывал рот, как выловленный из декоративного пруда карп, пока девушка, так же молча, смотрела на него горящими серыми глазами.
Серыми.
Она сняла балаклаву и тряхнула рыжими волосами. Ее щеки горели, но улыбка лучилась.
— Фините Инкантатем, — произнесла Сьюзи расслабленно, тягуче, на тон ниже обычного... Поттер торопливо отогнал ассоциации. – Гарри, ну я же тебя предупреждала!
Даже несмотря на то, что Силенцио Долохова спало, Гарри ничего ценного и интересного сказать не смог. Сперва был не в состоянии, а потом честно собирался, но резко стало не до того – открывшиеся двери круглой комнаты, что Седрик назвал Рулеткой, хотя Гарри бы скорей вспомнил о револьверном барабане, выплюнули небольшую команду людей в красном.
Боевая шестерка и Руфус Скримджер.
* * *
По большей части Гарри помнил Скримджера в мрачной черной мантии – в бытность свою Министром Руфус пытался дать понять, что он далек от роскоши, что он постоянно в должности, что он, одним словом, полная противоположность Фаджа. Сейчас же он шел вперед в развевающемся красном – вместе с соломенной гривой волос это создавало впечатление визита Годрика Гриффиндора к нерадивым потомкам.
Прорычав «Диффиндо!», он первым же взмахом подрезал под колени истошно завопившего Гиббонса, и тут же выставил Протего перед так некстати открывшейся Тонкс. Авроры смешались с орденцами, Праудфут торопливо пожал руку Кингсли, Вильямсон помахал Гарри свободной рукой. Значит, Энтвистл с Винки сделали все так, как нужно.
Упивающиеся, понимая, что на каждого осталось по четыре очень злых противника, стягивались в круг к постаменту Арки, стремясь прикрыть себе спины и укладывая на ступени раненых. Все, казалось было кончено – уже во второй раз. Операция приняла оборот, которого никто не ожидал, и это при том, что кропотливая дезинформация Поттера, вроде бы, возымела такой успех! Сейчас каждый бы хотел поменяться местами со спокойно блюющим дома Люциусом.
Но все-таки это были Упивающиеся Смертью, опытные террористы с Азкабаном за плечами и было появившимся призраком давно потерянного будущего впереди. Лестрейнджи снова повели людей на прорыв – на школьников, в пробитой в стене зала дыре. Снова – потому что пробиваться через взрослых магов к Рулетке выглядело куда как более дохлым номером.
И могло получиться, возможно. Гарри увлекся фехтованием с Рудольфусом – отчаянно жульничая, ибо Сью аккуратно прикрывала его Протего — Беллатрикс обменивалась аргументами с Виктором, Роном и отброшенным было к стене Гольдстейном, и Рабастан, рванувшись вперед, спокойно, как в тире, поймал близнецов на одно Инкарцеро. Их попыталась было прикрыть Джинни – и в лицо ей полыхнуло Инсендио, волосы ее загорелись, и девушка страшно, на одной ноте заорала в потолок. Гермиона успела, Агуаменти окатило Джинни холодной водой с ног до головы, но Невилл уже услышал все, что ему требовалось.
— Экспульсо, — ровным голосом сказал он, и Рабастана бросило назад, на плотно уложенные черные блоки постамента Смерти. Только он не торопился по ним скатываться.
Невилл держал заклинание. И не просто держал, но вливал в него все новую и новую щедро отмеренную ему силу. Больше, больше, бледнея, но не опуская палочку, не моргая. Рабастан захрипел, потом заорал… Кажется, что-то хрустнуло в полной тишине, и из уголка рта младшего Лестрейнджа потекла карминовая струйка.
А Невилл все держал заклинание. Грудная клетка Рабастана наконец сдалась – и промялась внутрь, пробивая нежные легкие обломками ребер, нанизывая на кости и так сдавленное сердце.
Только после этого тело упало.
Охнула Гермиона. Прекратила тонко стонать обожженная Джинни. Резко выдохнула рядом Сьюз. Усмехнулся Гарри – это был первый.
В его голове взвыл Волдеморт. Взвыл – и нехорошо замолчал.
* * *
Они успели выключить уже шестерых, когда зал опять затрясся – Гарри решил, что снова скребется о стены круглая комната, неся с собой на сей раз, видимо, Боунс – если, конечно, та таки придет. Но действительность оказалась куда хуже.
Сверху упали массивные обломки потолка, одним, помельче, пришибло Долиша, второй, куда более крупный, грянул об Арку – никак ее не повредив. Из зияющей дыры вверху в силе, славе и всяческой мерзости, спустился великий Темный Лорд, объявший необъятное, подчинивший магию, единолично выжравший всю смерть и просто старое трепло Волдеморт.
Гарри потер голову, глядя, как затихает бой. Больно же! Но терпимо.
— Да что ж они все, мать их, через стены-то ломятся? – недоуменно вопросил Рон.
— На Отделе постоянное антиаппарационое подвешено, — пояснил Гарри. – А то стали бы мы тут по шкафам носиться.
Волдеморт слетел как раз в центр стянувшегося к самой арке кольца своих верных, но уже потрепанных сподвижников. Те уже не успевали откачивать парализованных, но щиты пока что держали – но крики восторга, сопровождавшие явление великого темного, прозвучали как-то жидковато. Другие крики их изрядно перебили.
— Будь я проклят, — взрычал Скаримджер. – Парень не врал. Эта тварь действительножива.
— Как я и говорил, мой добрый Руфус, как я и говорил, — подтвердил Дамблдор, уже стоя у ступеней. Никто не отважился атаковать его, и только Реддл прожигал его своими алыми глазами. – Жаль, что вам пришлось узнать об этом именно так.
— Приветствую вас, идиоты, — начал Волдеморт. – Тесная же у вас собралась компания, ничего не скажешь. Все ваши игры безумно интересны, однако, увы, мне придется вмешаться и кое-кого поставить на место – пока еще не всех вас, но только пока. Итак…
Он обернулся к Поттеру. Да, почти такой, каким Гарри его помнил – но пониже, пошире плечи, еще более недовольное выражение гладкого лица. Ритуал проводили в спешке и не с той кровью, но Волдеморт действительно вернулся из-за грани. Проблема в том, что безумие с собой он внес и на этот раз тоже: стоя у порога смерти, над трупом своего соратника и в кольце своих врагов, он был совершенно, рептильно спокоен.
Гарри почувствовал, как сдавило голову. Как потянуло вперед, будто ржавым крюком за глазницу. Пророчество жгло через карман, притягивало руки. Хриплым серпентарго в ушах шуршало: «Вперед. Сюда. Отдай. Мое. Возьму. Ко мне». Змея неигающими глазами звала к себе презренную теплокровную сыть.
Аврор Поттер знал это ощущение – и знал, что раскаленный крючок прямого легилементского приказа на самом деле не так трудно вырвать. Он помнил, как когда-то под звон хрустальных колокольчиков шел по великому лесу в Глостере, голый, предельно возбужденный и по-детски радостный, прямо к поляне, где в землю уже и до него впиталось много крови. Помнил, как вместо шипения в голове пел юный голос: «Мама-мама не велит… с феями в лесу играть…». Это было страшнее. Но он выжил тогда.
И сейчас просто резким рывком порвал связь легилеменции – так, что в голове и у него, и у Волдеморта взорвалась маленькая бомба. Гарри сполз вдоль стены на пол, чувствуя, как Сьюзи кладет ладони ему на виски, а по ступеням к согнувшемуся Волдеморту поднялся мимо ошеломленных Упивающихся совершенно спокойный Дамблдор.
Они просто опустились там, где стояли – только Руфус Скримджер не опускал палочки, Гарри привалился к стене, да Лестрейнджи стояли над телом Рабастана. Все, кроме Родольфуса, смотрели туда, на верхушку лестницы, к Арке, у которой Том Реддл встретил, наконец, Альбуса Дамблдора.
— Глупо было приходить сюда сегодня, Том, — сказал старый маг.
— Сам ты никогда не чурался риска, Альбус, — парировал тот, и в лицо директору прямо из воздуха полетела радостно щерящаяся змея. – Хоть в этом тебе не откажешь.
— И в искусстве, Том, — ответил тот, когда змей рассыпался пеплом – и тут же вынудил Волдеморта укрыться за наскоро сотворенным из воздуха щитом. – Не забывай об искусстве. И скажи спасибо, что тут нет Филеаса.
— Ты нравишься мне куда больше, — Волдеморт явно старался смотреть только на Дамблдора – но тот понял и, не оборачиваясь, взорвал летящий в него сзади каменный обломок. – Мы можем танцевать вечно, Альбус – но что это изменит? Худшее со мной уже случалось, знаешь ли.
— Не случалось, Том…, — Альбус вытянул из палочки сияющую закатом тонкую нить Финдфайра… и тут что-то произошло. Гарри сперва не понял, но ниоткуда горестно прокричал Фоукс – и великий волшебник Альбус Дамблдор, тщетно пытаясь удержать равновесие почерневшей рукой, начал валиться набок. В Арку.
— Оставьте нас, директор, — в звенящей тишине проговорил врезавшийся в него Барти Крауч. – Я настаиваю.
Дамблдор был великим волшебником, и две вещи перед смертью все-таки успел. Он изо всех сил оттолкнул от себя уже настроившегося тоже сходить за занавес Барти – и отбросил вверх свою палочку.
Гарри видел, как та переворачивается в воздухе, как тянется к ней Волдеморт, как смыкает на ней когти летящий к нему, Гарри, Фоукс… Но когда он посмотрел снова на колыхающийся черный занавес, шепчущий миллионами голосов – Альбуса уже не было.
* * *
Они вышли почти синхронно. Тяжело побежал вверх по ступеням Скримжер, не глядя угощая и так лежащего Барти Петрификусом; полез вверх Сириус, пока Тонкс и Кингсли держали щит вокруг него; и вышел вперед бледный от такого неожиданного дежа вю Поттер. Когда перед ним вырос очухавшийся Джагсон, Гарри на секунду забыл, кто он и где.
Молча он вытянул палочку вперед. Раздался сухой хлопок, и Упивающийся был разоружен. Проблема в том, что у него не вынесло палочку из руки, нет – просто вырвало плечевой сустав. Истекая кровью, он осел на пол, но Гарри на него не смотрел. Волдеморт стоял лицом именно к нему.
Дошли одновременно.
— Ну-ка, обеспечьте нам спокойный разговор! – бросил Скримджер через плечо, и приказа послушались не одни авроры: внизу все ожило, загромыхало, заискрилось – бой шел к концу, это понимали все, но не утихал.
Они атаковали с трех сторон, танцуя у самой Арки. Гарри понимал, что сейчас и Сириус, и он сам танцуют слишком близко от края сцены, но шепота из-за занавеса не слышал. Насытилась? По счастью, ближе всего к пустоте стоял сам Реддл, которому Смерть вряд ли что могла предложить, они же работали от края, засыпая его заклятиями. Но силы Волдеморта были, казалось, неограниченны. Мертвечина не пьет, не ест и не устает, не чувствует боли и не может умереть.
Когда Сириус, выкрикнув что-то явно даже нелатинское, залил темную фигуру валящими из палочки густым облаком раскаленного дыма – Гарри даже не понял, что это – Волдеморт рассек черно-алый клуб надвое одним движением и отправил в Блэка узкий белый луч вторым. Сириус успел закрыться – но назад его откинуло. На секунду Гарри подумал, что теперь уже точно все, но, не удержавшись, Сириус скатился вниз по лестнице, говоря при этом такое, что сомнений не осталось – жив.
Внизу дела шли, кажется, намного лучше, по крайней мере, Гарри не слышал больше смеха Лестрейндж. Неужто отлеталась? Сами они с Руфусом работали на такой скорости, что атаковать Волдеморт перестал – оба старались не повторять ошибки Сириуса, не пытаться выложить на стол убойную карту, но давать как можно меньше времени на собственные действия. Волдеморт работал от обороны прекрасно, творя прямо из воздуха твердые щиты, и огрызался Авадами, от которых Скримжджер заслонялся камнями, а Поттер привычно изворачивался. Ни того, ни другого зеленое пламя не пугало. Дело привычки.
Все это могло бы продолжаться до полного решения дела внизу, но не судьба. Последний раз заскрипела Рулетка, и в зал вошли люди в синем. Ну, почти. Один из них, приземистый и очень, очень раздосадованный, был в домашнем халате на пижаму и зеленом котелке. Причитая, он семенил возле мадам Боунс и бородатого мужчины с седыми висками, в котором Гарри узнал Эдварда Бута. Прочие ударники, не менее десятка, рассыпались по залу, помогая добить любого в черном и быстро проверяя лежащих.
— Так. Ясно, — сказал Волдеморт и исчез. Снова он возник возле лежащего Крауча, подбирая его, и величаво, как «Челленджер», воспарил вверх. Гарри пустил ему вслед Петрификус Тоталлус, но Лорд прикрылся и так парализованным Барти. С чем и отбыл.
— О Мерлин, — душераздирающе простонал Фадж. – Он настоящий!
* * *
…Они стояли у ступеней Арки впятером. Пока в одном углу ударники паковали пленных и оформляли трупы, пока в другом Невилл и Флер приводили в норму травмированных школьников, у лестницы серьезные люди, окруженные своими свободными бойцами, держали совет.
— В общем, четыре трупа за сегодня, — подводил итоги Скримджер. – Двое у них, Лестрейндж и, похоже, Джагсон. У нас Джон Долиш – я сообщу семье сам, тут понятно. И Дамблдор.
— Очень плохо, — покачала головой Амелия. – Вот этого, кажется, никто из нас не ждал, не так ли? – она посмотрела на Гарри через монокль. Повернул к нему голову и Скримджер.
— Я меньше всех, — выдохнул тот. – Мы с директором просчитали ходы Волдеморта, это правда – был… один способ, но тут дело не в Волдеморте. Крауч, похоже, сошел с ума еще больше Лестрейндж.
— Это теперь уже неважно, — Кингсли молчал долго, поминутно глядя на Арку, но теперь уже заговорил – от лица Ордена, как оказалось как-то само собой. Его голос будил в Гарри ностальгию – и уверенность. – Господа, мадам, нам предстоит решить, что теперь.
— А что может быть теперь? – спокойным, вальяжным, размеренным тоном проговорил Корнелиус Фадж. Не так он лепетал пять минут назад! – Теперь вы, господа, займетесь своими прямыми обязанностями, кто-нибудь пригласит журналистов, я сделаю заявление для успокоения общественности. А потом… а потом мистер Поттер многое нам всем объяснит.
Вот, значит, как. Стоило Дамблдору уйти за занавес, Верховный Правитель оказался на высоте положения. Там, снаружи, за ним влиятельные инвесторы, подконтрольная пресса, сотни опытных в канцелярском деле хомяков, папки компромата на начальников отделов…
Вот только сейчас он в темной комнате с антиаппарационным заклятием.
— А если я откажусь? – осведомился Гарри, широко улыбаясь министру.
— Тогда господин Скримджер подвергнет вас дисциплинарному взысканию, — еще более медоточиво произнес Фадж.
— Отлично! – Гарри уселся на ступеньку. Сириус и Тонкс сместились ближе к нему, а Рон без суеты подозвал ударную пятерку. – А вы уверены, что он действительно что-то с меня взыщет?
— Гарри, Гарри, Гарри, — Фадж осмотрелся, и то, что он увидел, явно его утешило. – Я допускаю, что Дамблдор мог вложить в твою бедную голову странные идеи, но неужели ты пойдешь против своего министра?
— Если ты – Министр, то я – массовый убийца, Фадж. Не забыл? – оскалился Блэк.
— Кроме того, вас тут, ну, положим, десять здоровых школьников против пятнадцати взрослых людей! – Корнелиус фальшиво захихикал, но от Сириуса отодвинулся.
— Пятнадцать против пятнадцати, — Кингсли, не чинясь, сел на ступеньку рядом с Гарри. Он был тем же Кингсли, которому Гарри верил двадцать лет.
— Ох, Руфус, и распустили вы подчиненных! – неодобрительно заметил Фадж. – Но это еще станет предметом разбирательства, пока же и мадам Боунс…
— Пятнадцать против пяти, — улыбнулась Амелия. – У меня нет никаких вопросов к господину Поттеру. Не правда ли, мистер Бут?
— Точно! – на два голоса отозвались отец и сын, посмотрели друг на друга и расхохотались.
— Господин Скримджер? – Гарри был почтителен. Руфус мог делать политические ошибки когда-то, но он был правильный аврор и правильно умер. – Мне бы не хотелось…
— Мне тоже, — бросил Главный Аврор. – Эта тварь жива, Корнелиус. Я знаю его дольше, чем тебя, и он гораздо опаснее.
— В общем, — Гарри помедлил, поднялся – и произнес Сонорус. – В общем так, мистер Фадж. Мне кажется, ситуация вам ясна. Либо вы уходите отсюда частным лицом, отменив декреты, отозвав инспекторов и сдав все ключи от всех кабинетов…
— Либо что, молодой человек? – он все еще пытался держать лицо. – Серьезных людей не испугаешь небольшим промахом.
— …Либо вы уходите Верховным правителем. Через Арку.
— Вы, конечно, можете сказать, — задумчиво вставила Амелия, — что пурпур – это лучший саван…
— …Но это будет только твой пурпур, — низко и веско сказал Скримджер.
LVI. Отдел Тайн: Карты на стол!
Гарри и не надеялся, что удастся разобраться быстро – слишком сложное помещение, слишком зеленый еще состав, слишком резко для всех началось дело. Какая-то надежда была на первый раунд в блеске пророчества, но Упивающиеся тоже были профессионалами. Завязался бой. Что же, он сделал все возможное – больше, чем Волдеморт.
читать дальше
читать дальше