LIII. Подготовка по билетам

[poxyproxy]

Рон приперся только утром, ровно через десять минут после того, как в спальню девочек просочилась Анджелина. По часам засекали, не иначе. Присевший у камина Гарри высунулся из-под пледа, осмотрел довольную рыжую рожу своего лейтенанта и с его же интонацией кратко спросил:

— Да?

— Да! – Рон пододвинул кресло и растекся по нему – ладони на живот, ноги к огню. – Очень да. Вот просто вообще да. Кстати, спасибо.

— Мне-то за что? – пожал плечами Поттер. – Не я ж за тебя мячи ловил.

— Ну, — начал загибать пальцы Уизли. – во-первых, за тот совет про танцы и про позволить девушке вести.

— Значит, мисс Джонсон?.., — было понятно, что Рон настроился хвастаться, а в таком мелком удовольствии отказывать другу не следовало.

— Ага, опыт у Энджи вроде как уже был, ну это стало быстро понятно, сам знаешь, — пробормотал Рон, — но мне особо не интересно, что как было. В прошлом вон пусть Сьюз твоя копается. Так вот, второе – за Выручай-комнату спасибо. Представляешь, и для этого пригодилась – а то пришлось бы, как Билл, по теплицам.

— И как ты ее менял? – поинтересовался Гарри. В принципе, он бы не удивился, прими комнатка вид гриффиндорской спальни либо собственной роновой комнаты в Норе – дома, как известно, и стены помогают.

— Менял? – переспросил Рон озадаченно. – Ну не знаю, мы как-то не подумали…

— Что, — Гарри покосился на него с ужасом, — в дуэльном зале?

— Ну… да, — осторожно кивнул Рон. Гарри попытался избавиться от сомнительных картин, что ему тут же представились.

— Трудоголик, — резюмировал он. – Не извращенец, конечно, но трудоголик, весь в отца. Комната тем и хороша, что сама подстраивается под удобную тебе обстановку. Так что если вам обоим удобно в моем дуэльном зале – ну, суду все ясно.

Рон подумал, потом заржал:

— А, то есть мне еще повезло, что не квиддичная раздевалка? Ладно, учту.

— Что вы теперь-то? – чуть перевел тему Поттер. – После такого старта?

— А это не старт, — посерьезнел Рон, говорить стал тише, к огню наклонился поближе. Весна уже вовсю, но замок велик, а утро холодно. – Это финиш. Энджи же выпускается в этом году, а потом – сама она не решила. Вроде бы и в спорт не пойдет, но она же еще и верит тебе насчет скорой войны. Да и я верю, ты знаешь. В общем, — он снова откинулся на мягкую спинку, — после школы встретимся и поглядим. Или не встретимся. Она прикольная, но все меняется.

Гарри долго молчал. Что-то было знакомое в этом. То, за что он когда-то наорал на Люпина. То, что сам же и внушал юной Боунс – до того, как тискать девушку в чужой прихожей, впрочем. Он снял очки, критически осмотрел Рона и надел их снова.

— Здраво, — был вынужден признать он. – Мужик, хвалю, дальше сам знаешь. А пока… будь так добр, сбегай разбуди братьев. Есть разговор. Точнее, есть новости.

— Погоди-ка, — Рон уже поднимался из кресла. – Какой-то ты слишком спокойный, командир – спокойный и на вопросы скупой. Что, богатый опыт с девочками уже? Тут-то, ты говорил, чужой памяти у тебя нет.

— Да так, по верхам, — кивнул Гарри, — но единственный человек в Хогвартсе, кому это вообще может быть интересно, спит даже не в этой башне. Мигом, Рон, мигом!


* * *
Разумеется, собраться тихо не вышло – как и планировалось. Рон, кроме близнецов, приволок с собой половину спальни парней: дин Томас, собравшись поутру в туалет, проходил мимо доски объявлений, вокруг которой как раз суетился ранний Филч. Новость, которую Гарри намеревался поведать, новостью быть резко перестала. Подтянулись девочки, возмущенно что-то кричала еще от порога Джинни. Лицо Гермионы выражало такую скорбь, будто бы Гарри еще разок умер. По мере того, как новые и новые гриффиндорцы подходили к камину, шум все рос и рос. Вот заполошной райской птичкой бегает меж кресел Парвати, вот что-то «не простить» обещает Колин, вот верещит рядом Деннис. А Ли молчит, слушает и смотрит на Гарри; молчит и Энджи, присаживаясь на подлокотник к Рону. Шум прошел пик – и от двух темнокожих старшекурсников и Гермионы кругами разошлось ожидающее молчание.

Поттер же, усевшись в кресле по-турецки, жалел лишь о том, что в зубах у него нет сигаретки. Даже сигары. Он привычно поднял руку, сжав кулак, и замолкли последние опоздавшие.

— Итак, раз уж у нас тут общее собрание, придется объяснить все сразу. Но вот вопросы пока будут лишними, — вздохнул Гарри. – Значит, так. Амбридж действительно сказала, что я и вот та рыжая банда больше в Хогвартсе не студенты. Но! – повысил голос он, перекрывая вновь поднявшийся гул. – С тем же успехом она может объявить себя принцессой Марса. В конце концов, она что – директор Хогвартса?

Если бы не все то, что Гарри творил последние годы, однокурсники сочли бы, что их дорогой Гарри наконец-то сошел с ума стойко, а не как обычно. Но нет, слушают, только Гермиона как-то оттаяла – настолько, чтобы прикрыть лицо руками.

— Поясняю. Директор Хогвартса – Альбус Дамблдор, — продолжил Гарри. – И это сейчас не вопрос политики – сам Хогвартс считает именно так и в кабинет Директора милую Долорес не пускает. Это, конечно, важная деталь – но ой не единственная.

— Подожди-ка, — Гермиона локтями пропихалась к Гарри, травмировав Финнигана. – Что-то я такое в «Истории Хогвартса» читала. Ты на охранные чары намекаешь или на счет баллов?

— Нет-нет, что нам те баллы, не до игрушек, — отмахнулся тот. – Именно чары. Смотрите, жаба может вывести меня из министерских списков учеников, может задним числом принять постановление попечительского совета, может, как она и сделала, просто декрет повесить – но силой Хогвартса выкинуть меня из-под крыши она не может. Замок ее просто не слышит.

— Обожди, — поднял руку Шимус. – А как она тогда камины перекрыла?

— Извне, — ответила за Гарри Гермиона, — каминную службу Фадж контролирует.

— А-а, старшая Эджкомб, — поморщился ирландец.

— Ну вот, — кивнул Гарри. – Дальше. Филч меня выкинуть обязан, но даже не попытается. Некоторые тут в курсе, почему.

Невилл жестко кивнул, Рон усмехнулся. Кусочек силы, силы влиять на события близкие и понятные, зря не проходит.

— Дальше. Удалить меня отсюда мог бы мой декан, но мы же знаем госпожу Макгонагалл? Нам с ней еще предстоит поговорить, но одна идея есть у меня, да много найдется у нее. И что остается? – риторически спросил Гарри, но получил правильный ответ. От Невилла.

— Аврорат, — отрезал парень, смещаясь к Джинни. – Пришлют пару штук, там сейчас далеко не как при отце.

— А вот насчет Аврората…, — Гарри усмехнулся, но тут произошло сразу два явления разгневанных женщин народу.

Первое – непрямое, старый Эррол даже завтрака не дождался, чтобы донести корреспонденцию. Ну ясно – Амбридж с письмами ждать тоже не стала. Четыре темно-красных, как венозная кровь, конверта – громовещатели. Эррол выложил их перед Роном, над ними склонились было близнецы, шагнула вперед Джинни.

— Стоять, — скомандовал Гарри, а Невилл еще до команды придержал юную Уизлиза плечики. Поттер же, шуганув старую сову, направил палочку на уже зашевелившиеся письма – и отлевитировал их в камин. Горели они весело, с искрами, но беззвучно, а ученики смотрели на неслыханное святотатство.

— Колин, перо и бумагу, Рон, Пигвиджена, — велел Гарри. Взяв пергамент и подложив под него никем не читаемого Слинкхарда, Гарри неторопливо вывел:

«Мадам Уизли,при всем уважении, мне и вашим детям сейчас до такой степени не до вас… Доверьтесь мне, напишите Сириусу, что все идет по плану. Гарри. П. С. За Джинни есть кому присмотреть».

— Так, — продолжил было он, приматывая записку к лапе не в меру активного сычика, — Фордж, Дред, вам двоим, может, и правда стоит пока оставить школу и заняться вашим предприятием. Подчеркну – пока. А мы…

Полная дама, не запрашивая пароль, распахнула вход в гостиную. И немудрено. На пороге стояла Минерва Макгонагалл. Ведьма, несмотря на ранний час, была уже при полном профессорском параде – а то бы нагрянула куда как до того.

— Господин Поттер, рада, что вы уже бодрствуете. Извольте пройти за мной и объясниться, — потребовала она, нависая над все так же комфортно сидящим Гарри. Тот только отпустил сову.

— Профессор, да там особенно нечего объяснять. Амбридж исключила меня, я не очень понимаю, за что, но меня это не волнует, и вам волноваться не советую.

— Похвальная уверенность, однако…

— Однако директором школы, который один может выносить такие решения, остается Альбус Дамблдор, — с напором повторил уже сказанное сегодня Гарри. – И каждый в этой башне, кого вы видите, с этим согласен. Ведь так, дамы и господа?

На Минерву Макгонагалл, декана Гриффиндора, смотрел Гриффиндор. Можно сказать, что весь – у себя спали только младшие, еще слишком маленькие, чтобы понимать. А эти – вполне понимали, но кивали точно по дирижерскому жесту Поттера. Не потому даже, что он велел соглашаться, а потому, что он велел верить. Как будто никаких газет Министерства, никаких «оставьте меня с вашей политикой», никаких «мне страшно» не было и быть не могло.

Минерва испытывала сейчас сложную смесь страха и восхищения – но было и спокойствие за факультет, оставшийся огненным, и ностальгия по молодому еще Альбусу, и много других чувств, никак не соотносящихся с объективной реальностью. Из-за того, что ученая дама допустила одну маленькую ошибку.

Она решила, что поттеровы щелчки пальцами слышат только гриффиндорцы.


* * *
— Итак, Диана, — говорил Поттер куда позже и куда дальше. – Давай сперва поговорим о том, чему я тебя вообще намерен учить.

— Всему, чему я успею, — Диана как раз закончила развешивать фонари и теперь смотрела на Гарри ожидающе. – Как видишь, база у меня есть, можешь надстраивать, что хочешь.

— В том-то и проблема. Твоя база мне и близко не нужна, — Гарри посмотрел на удивленное и даже обиженное лицо девицы, да и решил пояснить: — Смотри, тебя отец учил, по сути, немного усеченной английской аврорке. Это хорошо, меня самого именно так и начинали тренировать – но у нас другие расклады. Весь верх боевки Волдеморта – те же Беллатрикс, Крауч — дерется от Дурмштранга, Долохову спасибо. Различия тебе понятны?

Диана выглядела точь в точь как Гермиона на уроке вроде гербологии:

— Разумеется. Проклятия и прочая темная магия, я читала кое-что из Запретной секции, знаешь ли. Хотя это было и нелегко.

— Ошибка, — Гарри покачал палочкой. – Главная разница далеко не в арсенале. Смотри, аврорский комплекс – это наработки последних пятидесяти лет, то, что у магглов называется полицейскими мерами. Грубо говоря, он направлен на минимизацию потерь со своей стороны, — Диана скривилась, Гарри усмехнулся. – Да, своим я что-то и ставлю – школьники же, они мне живые нужны. Да и у тебя именно поэтому до сих пор вообще есть отец. А вот с центральноевропейской школой другое.

Гарри прошелся перед Картер. Диана уже сбросила мантию, аккуратно сложила на нее джемпер и стояла перед ним в отутюженной блузке.

— В школе Дурмстранга у нас как-то работает только Виктор Крам – его ты помнишь, плюс кое-что умею я, а еще меньше – теперь уже Рон с Гермионой. Это – вещь военная, порождение Европейской кампании. И она направлена, наоборот, на максимизацию потерь врага.

— Гораздо интереснее, — Диана развернула плечи. А ведь она ощутимо повыше самого Поттера, вдруг отметил он. Одаренная девочка, что говорить. Вот только почему же он ее не помнит?..

— И вот чем-то таким мы с тобой и будем тут заниматься — потому что кто-то должен, — усмехнулся Гарри, подходя к ней ближе. Диана усмешку вернула. – Но сперва давай вернемся к одному нашему прошлому разговору.

Гарри осмотрелся и в несколько махов палочкой преобразил случившийся рядом свежий пенек в кресло. В него и уселся – а вот Диана осталась стоять.

— Когда-то ты сказала мне, что ищешь Искусства, чем бы эта тварь ни была. Так?

— Именно, — Диана выпрямилась еще сильнее. Право, еще немного, и зависнет в воздухе, как Гольдстейн в минуты рекордов. – И ты им владеешь, Поттер. Именно поэтому ты ведешь себя так, как ведешь - да это и меня касается. Чем больше я тренирую того, чего обычный маг не может, тем дальше от этого обычного мага ухожу. Чем больше я буду уметь – тем лучше стану, кажется, именно так говорит наш декан. Правда, не об этом.

— На самом деле все совершенно наоборот, — нахмурился Гарри. – Раз уж ты спрашиваешь меня, то это не наши знания определяют нас, а мы определяем наши знания. Занимаясь тем, к чему тебя тянет, ты просто станешь еще более Картер, чем раньше. Так что если ты от чего-то там бежишь – мне не интересно, от чего – то тебе не сюда. И именно поэтому…

— Нет-нет, Поттер, — Диана кивнула, — мне… вообще-то нравится такая постановка вопроса, если хочешь, так что…

— И поэтому! – прервал ее Гарри, повысив голос так, как когда-то перекрывал курсантов. Картер замолкла и, кажется, выпрямилась еще сильнее. В струнку, в палочку. – Никакого Искусства у меня для тебя нет. Никаких тайн жизни и смерти, никакого самопостижения и что там еще есть в книжках. То, что есть – ремесло.

— Кажется, я не понимаю разницы, — пожала плечами девушка. – Я, знаешь ли, не Лавгуд, словами играть не мастерица. Поясни.

— Все просто, — Гарри закинул ногу на ногу, погружаясь в воспоминания. – Там, где я этому учился, были люди, любившие маггловский рукопашный бой. Слышала о таком?

— Видела с мамой пару фильмов с китайцами, хотя она такое не слишком-то любит, — Картер посмотрела на него с интересом. Что же, по крайней мере кое-что становится до боли понятным. Лучше бы ей попался Джеки Чан!

— В общем, как мне объяснили ситуацию? – Гарри поигрывал волшебной палочкой, вспоминая, но Диана упорно смотрела ему в глаза. – Вроде как есть стили из Китая или там Японии – вот все эти вещи с духовным самосовершенствованием, путем воина, внутренними потоками энергии, обучением до семидесяти лет и прочей гимнастикой. Их изобрели в странах, которые или проиграли все свои войны, или закрылись от них наглухо – на сотни и сотни лет.

— Надо полагать, есть и другое? Как и у нас?

— О да, — Гарри усмехнулся. – И там, где я был, встречались в основном такие. Ровно на юг от духовных бойцов можно найти сырую, жаркую и бесприютную Юго-Восточную Азию. Несчастная земля, хоть и богатая на свой лад – там воевали, наверное, все народы, сколько их на земле есть, — Гарри чуть поежился, вспоминая всю ту же проклятую Камбожду – и Диана посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Он тут же продолжил. – Так вот, там свои стили тоже выработали – вот только народу было немножечко не до самопознания. Поэтому муай-тай, который так любил один мой знакомый ирландец, — вот только Финнигану это еще только предстоит, да, подумал Гарри, — или малайский силат – это очень, очень простые вещи, направленные на то, чтобы побыстрее сломать врагу руку, несколько ребер и желательно позвоночник.

Поттер улыбнулся, вспоминая восторженные рассказы Шимуса – окошко в весьма близкий молодым аврорам мир.

— Люди, которые корчатся от боли, больше не могут тебя бить. Это – единственная истина, которую из этих стилей можно почерпнуть. А других тебе никогда не понадобится. Ну-ка, Диана, скажи мне, как проще всего защититься от заклятия?

— Дай подумать, Поттер, — Картер сложила ладони перед губами. – Очевидный ответ – правильно выбрать из Протего и Финита Инкантатем, но он явно неправильный.

— Однако это ты тоже должна будешь уметь.

— Разумеется, — кивнула она. – Ответ – не дать это заклятие в себя выпустить?

— Очень хорошо, Диана, — Гарри поднялся, неторопливо превратил кресло назад в пенек. Картер ждала. Наконец Гарри развернулся к ней. – Но ответ не совсем правильный. Ступефай.

Он присел над лежащей на теплой с вечера земле девушкой.

— Правильный ответ – не дать в себя прицелиться. Фините Инкантатем, бери палочку. Вечер у тебя будет долгим.

Диана рывком поднялась, деловито отряхнулась, потянулась, разминая плечи, и вытащила палочку.

— Готова!

В глазах ее была одна только хищная радость. Да, констатировал Поттер, не «Пьяный мастер» и не «Карате Кид», а сплошная, беспримесная рукопашная романтика. И во что ж ты, парень, опять влип?


* * *
Еще позднее.

— …Здравствуйте, профессор Флитвик.

— Здравствуйте, студенты. Мистер Поттер, мистер Уизли, вас ведь, кажется, исключили?

— Такой версии событий придерживается мисс Амбридж.

— То есть вы не думаете, что это повод не выполнять домашние задания? Похвально. Итак, сегодня у нас с вами последнее занятие перед консультациями. Запишите их распорядок…


* * *
Еще чуть позднее, за окном, за подоконник которого Поттер цепляется когтями.

— …Минерва, я, наверное, чего-то не понимаю, но то, что я в Больничном крыле, еще не повод откладывать исполнение моих прямых, явных, недвусмысленных, письменных и оглашенных распоряжений. Почему мне докладывают, что Поттер еще в школе?

— Потому, очевидно, что ваши докладчики вам под стать, Долорес. Они могут видеть Поттера, могут видеть саблезубых котят, могут видеть даже какие-то перспективы для школы с таким руководством. Однако я ответственно заявляю вам, что выдворить Поттера из Хогвартса невозможно.

— И почему же? Он пятикурсник, Минерва! Пятикурсник, просто чрезвычайно наглый!

— Давайте вы встанете и лично попробуете его найти?


* * *
Еще позже, там же.

— …Аргус, вы казались мне достойным доверия человеком, и я думала, мы нашли взаимопонимание!

— Это правда, мадам директор.

— Но почему я вижу, что вы совершенно явно водите меня за нос?

— Это неправда, мадам директор.

— Вы – школьный смотритель, вы – недреманое око Директора, а значит, страшно сказать, Министерства и самого, чего же недооценивать ситуацию, Верховного Правителя! Вы, по идее, знаете замок, как собственные карманы!

— Это правда, мадам директор.

— Но тем не менее вы почему-то не можете взять Поттера и его рыжих ублюдков-друзей за уши и вывести их за территорию. Потому, якобы, что у вас нет к этому возможности. Вы еще скажите, что вам не хватает на это финансов!

— Н-ну, это правда, мадам директор.

— Кретин! Идиот! Старый бессмысленный пенек! Да как тебя, поганого сквиба, вообще держат в этом замке? Он же явно разваливается уже, если Поттер забивается в щели!

— Это неправда, мадам директор. Но Поттера я вам показать не могу.

— Да не хочу я на него смотреть! Не хочу, в этом-то и весь смысл приказа! Выкиньте его! Просто выкиньте! Иначе я и на вас найду управу.

— Ищите на него, мадам директор.


* * *
В другом, но тоже знакомом месте и тоже позже.

— …Да и вообще, я заявляю, что ни мне, ни даме и господам Уизли не было сообщено, за что и на каком основании нас вообще отсюда выкинули. До нас не довели, как мы можем это опротестовать и когда попечительский совет это рассмотрит. Кстати, попечительский совет этот ее приказ, как я понял, рассмотрит никогда. По сути, я не удивлен, что почтенная Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс превратилась в игровую площадку узкого круга министерских идиотов – но что-то мне кажется, что с Англией еще будет то же самое. И когда-нибудь извещение о том, что его исключили из граждан и выдворяют в Азкабан, любой из нас прочтет на доске объявлений. Прямо рядом со счетом от молочника, если и того не… исключат.

— Отлично, Гарри, отлично. Обсуждал с нашей маленькой Боунс?

— Есть такое.

— Тем проще — даже править не буду. Хотя и настроения править, честно тебе сказать, особого нет.

— Что, гестозы пошли?

— Сколько, говоришь, у тебя детей?


* * *
И наконец, в совершенно новом месте, сильно позже.

С хозяином этой лондонской квартирки Гарри свел Диггори. Седрик действительно не спал на работе, обрастал знакомствами – честный, общительный, нежадный и приятный парень не испытывал с этим решительно никакого труда. К его чести можно было сказать и то, что на своем магтранспортном отделе Седрик совершенно не замыкался. Конкретно этот контакт принадлежал к отделу Магических популяций.

Неудивительно. С такой-то семьей.

Рольф Скамандр, еще совсем молодой, но уже даже издали знакомый, изрядно нервничал, принимая у себя опального школьника. Махнул рукой на старый, но совершенно не продавленный диван, сам уселся на стул перед ним.

— Мистер Поттер, давайте с самого начала. Я человек от политики далекий – буквально далекий, и сейчас бы из Анд не возвращался. Но Седрик был достаточно убедителен – Министерство и впрямь слишком много на себя берет. Мой дед…

— Поверьте, я читал господина Скамандра,

— По крайней мере, вы неленивы. Так вот, он сказал, когда все это началось, что любой лишний контроль только сломает нам всю систему — и надзора за популяциями, и как бы не сам биобаланс. Сегодня чиновники – завтра увеличение квот на драконью кожу, — он поморщился.

— Здраво, очень здраво, — покивал Поттер, — кстати, не хотите написать об этом статью, пока вы в Англии?

— Возможно, позже, — явно привычно согласился Рольф, но тут же сдвинул богатые брови. – Но вы ведь здесь не за этим?

— Да, вы правы, — Гарри оставалось только кивнуть. – Я бы хотел, чтобы где-то в ближайший месяц вы пошли на небольшое должностное преступление.

— Значит, так, если и вам тоже понадобился дракон или зверь еще реже, то можете идти, — Скамандр снова поморщился, явно разочарованно.

— Нет, спасибо, — хмыкнул Гарри. – Гораздо меньше. У вас, как у старшего сотрудника, должны быть ключи от грузового входа в заброшенной автомастерской, через улицу от нашей любимой будочки. Я прав?

Вход этот Гарри знал. Животное – особенно крупное и от этого по-настоящему опасное – не протащишь через телефонную будку, туалет, а иногда даже через камин – уменьшать живую материю, особенно настолько волшебную, все же не рекомендуется. А необходимость такая у Отдела Магических Популяций бывала, ох бывала. Так что пришлось отстраивать настоящий полноразмерный проход – и открывать его как можно реже. Что не отменяло того факта, что втихую через него и артефакты носили, и даже свидетелей.

— Но откуда вы знаете? – поднял кустистые свои брови Рольф. – Хотя понятно, Дамблдор. Конечно, я бы предпочел иметь дело с ним, дед его хоть знает…

— Обстоятельства, — Гарри пожал плечами. – Молодежке приходится как-то уж самой на себя надеяться. И на вас. Рольф, я по некоторым причинам знаю, что вы – честный человек, и клянусь, что ничего бесчестного я в Министерстве не затеваю, ничего красть из него не намерен и документы подчищать не хочу.

— Допустим, я согласен. Но как вы пройдете дальше? – Скамандр кивнул, и Гарри достаточно помнил его, чтобы понять – парень согласен уже без «допустим». – Министерство – сложное место для прогулок, не хуже джунглей. А я, уж поверьте, понимаю в джунглях.

— Ничего, господин Скамандр, в этих джунглях понимаю я. Просто держите ключ наготове, ждите письма с домовиком и помните о моей благодарности.


* * *
Одновременно спальня Гриффиндора и кое-что еще.

Вообще-то, Поттер надеялся поспать. Собственно, в последние дни он почти всегда надеялся поспать, но на этот раз он хотя бы был уже при подушке. Но стоило только окончательно перестать думать и отойти из тела в темноту, как стало понятно, что работа на день еще не окончена – на другой стороне тьмы разорялся Волдеморт. Довольный, как валлиец над пудингом.

— Вот, значит, как! Еще немного, и я решу, что Фадж у нас гений. Надо было вешать на него метку еще в ту войну. Вы только вдумайтесь, обезьяны! – теперь Гарри видел холл Малфой-мэнора и опасливо молчащих Упивающихся вокруг стола. Только Снкейп стоял перед Лордом на коленях, траурно повесив голову. – Я трачу столько драгоценного времени, пытаясь сделать так, чтобы ваш идиотизм не вредил делу, а этот замечательный человек оборачивает идиотизм своих подчиненных себе на пользу!

Гарри осмотрелся. Да, воинство уже изрядно отъелось после Азкабана, у Долохова, потянувшегося налить себе воды, не тряслись руки, Алекто Кэрроу избавилась от желтизны на коже. Но кое-что было серьезно не в порядке: даже если отвлечься от радостного безумия сразу на обеих сторонах ствола – Крауча, Петтигрю и Беллатрикс, похоже, радость господина грела осязаемо – оставался Малфой. Как раз Люциус трясся весь – не слишком заметно, то пальцы, то бровь, то конвульсивно притопывающая нога в дорогом сапоге, но постоянно. Нигде не было видно Нарциссы.

— И, что еще лучше, мне на пользу! – продолжал Волдеморт. – Значит, пока мальчишка скрывается где-то в Хогвартсе, но официально даже в столовой-то не жрет?

— Именно так, господин, по бумагам он не ученик, — проговорил Снейп очень, очень спокойно. Как говорят целители в Мунго.

— Тем лучше. Сейчас он начнет нервничать, выдумывать глупые планы и… кажется, с ним выгнали и его дружков?

— Именно так, господин, всех Уизли, что у нас еще были.

— Тогда он еще и будет вовсю винить себя. Знаю я этих… светлых, — заговорщически поделился достижением Лорд. – А мы на этом и сыграем. Как? Я знаю, как, а вам – незачем. Но пускай еще немного настоится! — он засмеялся, шипя и скрежеща. – Так, Северус, мой скользкий детолюб, когда у вас там будет шумно?

— Экзамены, мой Лорд, со следующего понедельника и до восемнадцатого числа, — Снейп вздохнул, — Поверьте, ничего хуже со школой не происходит весь год.

— Помню, помню, — еще удовлетворенно заметил Волдеморт. – У меня, конечно, никакого труда они не вызвали, а вот учителя понервничали. Да-да, Северус, ты хорошо поработал. Пусть мальчишка помаринуется до восемнадцатого, а потом…, — и Волдеморт снова засмеялся, как сломанный заводной клоун из ада.

— Ага, — сказал Гарри, проснувшись. И мысленно обвел восемнадцатое июня в жирный, кроваво-красный кружок.