XXIV. Защита свидетелей

[poxyproxy]

Крауч заторможенно рассказывал свою долгую, слишком долгую историю. Гарри знал это ощущение – когда ты глотнешь Веритасерума, мир становится чуточку лучше: все вокруг превращаются в добрых друзей, каждого из них неподдельно интересует твоя жизнь, а твое остроумие становится неисчерпаемым.

Прямо как виски, только говоришь разборчивее.

Дамблдор выглядел усталым – да и понятно, слышать, как враг за здорово живешь забрался в твой же базовый район и целый год провел там, развлекаясь за твой счет – это не сахар. Снейп прислонился к дальней стене и рассматривал сундук, вредноскоп, директора, Гарри – кого угодно, кроме Барти Крауча. Амелия, напротив, смотрела на признающегося по всему составу Барти пристально, иногда кивая и потирая в пальцах цепочку монокля.

Гарри сидел на преподавательском столе и следил, как по темному уже стеклу окна ползает незаметный жучок. Все шло по плану – пока что; проблема в том, что совсем скоро начнется самая трудная часть, а послезнание не способно прийти на выручку. В прошлый-то раз Гарри просто проспал все дело в больничном крыле.

Не то чтобы он отказался там сейчас поваляться. Болело все. Наскоро заживленные рассечения от каменной крошки саднили немного, но везде. Иногда стреляло в левой ноге и в плече – осколки гробовых плит оттуда пришлось доставать Вингардиум Левиосой еще на кладбище. Ну и не забываем мелочи вроде синяков, растяжений, недосыпа и нервного напряжения.

Так что, правда, прилечь бы на накрахмаленные простыни, поспать, повспоминать, как после Камбоджи в Мунго месяц отлеживался. Чтоб, значит, Сьюз рядом сидела, вслух читала что-нибудь на свой выбор, или Гермиона рассказывала, что там снаружи творится, а Рон носил сладости. А в качестве дани традиции чтоб пришел добрый Дамблдор, да чтоб как завернул что-нибудь моральное и нравственное.

Но нельзя.

Дамблдор аккуратно выключил Крауча и перенес занятый им табурет к стенке.

— Ну что же, Гарри, теперь ты, — вздохнул он. – Но скажи честно, ты еще сможешь немного поговорить или все-таки лучше к мадам Помфри?

— Помфри обождет, — отрезал Гарри, — лучше вам все это услышать пораньше. Хотя даже не знаю теперь, с чего начать.

— Мистер Поттер, — нахмурилась Амелия, — вы прекрасно знаете, что сейчас важнее. Тот-Кого-Нельзя-Называть действительно возродился?

Снейп хмыкнул из своего угла. Ну да, уж кто-кто, а он бы узнал первым.

— Во-первых, Волдеморт, мадам Боунс. Нечего бояться эту погань, — твердо ответил Гарри, — во-вторых, нет, пока нет. Я, конечно, здорово наврал Краучу, как только учуял все это дело с зельем – он от этого в такое довольство пришел, что прозевал Петрификус.

— Похвальная изобретательность, мистер Поттер, — Амелия расслабилась, Дамблдор тоже как-то выпрямился. – Но что там произошло на самом деле? Считайте, что даете показания, если угодно.

— Ну что вы, Амелия, — Дамблдор подошел ближе к Гарри, положил ему руку на здоровое плечо. — Ребенку не стоит привыкать к следственным процедурам, вы не находите? Гарри, просто расскажи, что было после того, как ты коснулся кубка.

Гарри смотрел в глаза Дамблдору и рассказывал сложную смесь двух своих жизненных историй, прогоняя в уме сложную смесь двух потоков воспоминаний. Рассказывал, как приземлился на кладбище, темном и неизвестном, как решил, что так продолжается лабиринт. Рассказал о темной фигуре между могил, о выключающей всякий рассудок боли в шраме. Мадам Боунс явно имела кое-какие вопросы о внезапно живом кавалере Ордена Мерлина посмертно, однако Дамблдор только сказал: «Позже, Амелия».

Рассказал, как Петтигрю привязал его к надгробию Риддла-старшего. Как он растянулся на холодном камне, извиваясь от боли всякий раз, когда Хвост подносил Волдеморта ближе. Как из могилы поднялся старый прах, как Петтигрю занес клинок над своею рукой…

— О, один момент, — Амелия подняла ладонь. – Профессор Дамблдор, этот ритуал с костью, плотью и кровью вообще имел смысл?

— Да, конечно, — мрачно кивнул директор. – Хорошо известная темномагическая комбинация – вообще-то, ее писали под облечение телом призрака, но, пожалуй, подействует и так.

— Очень плохо, — вздохнула Амелия. – Итак, Гарри, далее?

— …Больно, конечно, было страшно, — тряхнул головой Поттер, — но я, в принципе, привык уже – за такой-то год. Так что из петли на правой руке я выпутался почти сразу — я умею — а дальше пока Петтигрю волок котел, пока еще все прочее – я уже и развязался.

— И что потом, Поттер? Вы героически победили Волдеморта в эпической дуэли? Выиграли у него в «камень-палочка-пергамент»? Пригрозили ему судебным преследованием? – проскрипел измученный пафосом Снейп.

— Северус, не сейчас, — одернул своего сомнительного протеже Дамблдор, но Гарри только засмеялся.

— Да не. Просто смылся, — продолжил он куда более расслабленным голосом. – Их там порядок действий подвел. Если б Хвост сперва взял у меня крови, как грозился, а уже потом занимался всем остальным, мы бы сейчас действительно были по уши в беде. А так…

— Да? – мадам Боунс, похоже, заинтересовалась рассказом куда больше, чем Дамблдор. Странно…

— Ну, вот вам руку никогда не отрубали? И мне нет, — Гарри хмыкнул. – Петтигрю катался по земле достаточно долго, чтобы я сумел цапнуть с этого его котла палочку. Ну и дал деру. Волдеморт не боец сейчас, а Хвост сумел встать не сразу, да и целился левой отвратительно. Так что меня только каменной крошкой попятнало немножко, пока к кубку бежал. Остальное вы знаете.

Гарри развел руками и скрестил их на груди, всем своим видом подчеркивая конец истории.

— Итак, что у нас есть, коллеги? – Дамблдор обвел остальных двоих внимательным взглядом.

— Альбус…, — Амелия отчетливо указала глазами сперва на Снейпа, потом – на Гарри.

— Северус тут уместен, как никто более, уж поверьте мне. У него есть знание – и есть причины этим знанием делиться, — директор смотрел на даму-юриста поверх очков, ожидая. – Что же до Гарри – его все дело касается в первую очередь.

— Спасибо за доверье, директор, — Снейп оттолкнулся от стены и вышел к столу. – В общем, так. Я скажу, что сейчас ничего не изменилось – для нас и, между прочим, для бывших Вальпу… простите, Упивающихся. В точности та же ситуация, что три года назад, с Камнем.

— Простите? – вскинулась Амелия.

— То же самое, — кивнул Дамблдор, — попытка Волдеморта обрести тело путем древнего ритуала, включающего в себя Гарри. Тоже с помощью подставного учителя, тоже провальная.

— Интересные же дела творятся в вашей школе, Альбус, — неодобрительно поморщилась дама. – Вам стоило бы относиться к безопасности как-то повнимательней, вам не кажется?

— Мне кажется, что нам всем стоило бы внимательней относиться к Волдеморту, — парировал тот, и Амелия согласно кивнула. – Итак, Северус, твои рекомендации?

— Никаких, — пожал плечами зельевар, — точнее, никаких особенных – все, что можно было сделать, уже сделано. Только сдадим вот это, — он указал на Барти, — в Азкабан.

— В суд и в Азкабан, мистер Снейп, — поправила Амелия, — так будет правильней.

— Неважно, — отмахнулся тот. Гарри набрал было воздуху в легкие, но… нет, наверное, все может пройти и так. Не светиться, Гарри, не светиться. Потом. Потом будет суд…

— Амелия, что думаете вы? – продолжал Дамблдор.

— Возможно, придется принять некоторые решения по безопасности по крайней мере на следующий год, — раздумчиво начала она, — все-таки у нас тут остаточная террористическая группа… Не знаю, пожалуй, проведу консультации со Скримджером. Фадж, конечно, упрется, но…

Гарри почувствовал, что у него сжались кулаки. Нет, не обойдется. Вот чего боялся Фадж все эти годы – того, что послевоенная генерация силовиков, не последовавшая за Краучем во тьму ведомственного изгнания, рано или поздно начнет вести политику через его седую голову. Ничего страшнее даже тени чрезвычайного положения для него просто не было.

И поэтому…

— Господин директор, я все-таки схожу в больничное крыло, если можно? – он аккуратно спустился со стола. Пострадавшая на кладбище нога требовала бережного обращения.

— Да-да, конечно, — забеспокоился Дамблдор. – Я же говорил, надо было перенаправить тебя туда сразу. Иди, мы, думаю, все уже прояснили.

— Кроме одного, — глухо сказал Снейп. – Поттер, Лорд говорил что-то про кровь врага? Что-то сверх того, чтобы просто ее назвать?

Гарри честно припомнил обе свои жизни.

— Говорил, что именно моя нужна ему, чтобы убрать защиту… Ну вы понимаете, барьер у меня такой, от мамы достался, последним подарком. Жжется ему, — невесело улыбнулся Гарри. Дамблдор удовлетворенно кивнул – об этом Волдеморт знал, о хоркруксе – нет.

— Отлично…, — проговорил Снейп как-то странно. Такое выражение лица было у него, когда Невилл варил зелья: то ли прервать и снять баллы, то ли позволить взорвать котел – вдруг сам убьется? – Идите, Поттер.


* * *

Нет ничего проще, чем сбежать из больничного крыла. Особенно если ты не один, а при гвардии, готовой удовлетвориться простым «Народ, нет времени объяснять».

Гермиона отвлекла мадам Помфри долгим, обстоятельным разговорам о приготовлении костероста в полевых условиях; Рон молниеносно сбегал в гриффиндорскую спальную за мантией-невидимкой; Сьюзи незаметно ушла с парой записок.

Задрапированный в пустоту, Поттер ждал у кабинета Защиты. Дверь уже поставили на место и заперли как следует, за ней же находились все еще погруженный в сон Крауч и бдящий Северус с палочкой наголо. Он хорош, но у него не хватит реакции – Северус, к своему собственному счастью, будущего не знает.

Если он правильно прикинул время. Если Сьюзи повезет. Если министр окажется таким же ублюдком, каким Гарри его помнит через четверть века. Если все это сойдется – то свой план будущего придется деятельно защищать.

Обдало холодом. Ну точно, идет, идет – круглый, седой, наполненный чувством собственной судьбоносности. Его министерское благолепие, Гарант Стабильности Корнелиус Фадж, при котелке и дементоре. Идущую рядом Минерву он почти не замечал.

Они остановились перед дверью. Дементор проплыл совсем рядом с Гарри — но это уже не доставило таких проблем, как в детстве. Когда-то Гарри реагировал на подсердечный ужас тем, что пытался как можно скорее выпасть из кошмарной реальности в обморок; теперь же его первым побуждением было изжарить его источник в адском пламени. Но нет, держать себя в руках пора бы уже и выучиться.

Фадж указал на дверь коротким пальцем.

— Открывайте.

Минерва молча подняла палочку. Дверь распахнулась, явив миру нахохленного Снейпа с палочкой в боевой позиции и Крауча в углу.

— Кто? – отрывисто спросил зельевар.

— Вы уже забыли лицо собственного министра, молодой человек? – осведомился Корнелиус.

— А чего вас запоминать, вы каждые выборы новые, — огрызнулся тот и повернулся к Макгонагалл. – Минерва, он действительно Фадж?

— Да, Северус, — с сожалением констатировала мадам профессор.

— Отлично, отлично, — Снейп кивнул. – Господин министр, а что это вы с собой притащили?

— Я, в конце концов, волен сам определять необходимую мне защиту! – Фадж уже начинал закипать. – Впустите нас и приступим к допросу.

— То есть вы не справитесь и с парализованным? – Северус никогда не был внимателен к политике. – Ну что же, заходите.

Они вошли. Фадж как раз намеревался произнести нечто величавое, но сбился на полуслове, когда мимо, задевая дорогую ткань его мантии черными, как мазут, полами рубища, проскользнул дементор. Бледные пальцы лежалого утопленника легли на впалые щеки Барти, капюшон склонился к его лицу.

— Экспекто Патронум.

Гарри просочился в комнату вслед Минерве, а теперь стоял, откинув мантию-невидимку за плечи. Серебряный олень, материальный и чертовски рассерженный, пришпилил дементора рогами к стене. Тварь извивалась и шипела, но уйти не могла.

— Следили бы вы за своими зверушками, министр, — выдохнул Гарри. – Хотя, сдается мне, они уже не ваши.


* * *

— Молодой человек, я понимаю, что после Турнира вы…, — Фадж поискал приличное слово, — немного взвинчены. Но потрудитесь объяснить, что вы тут делаете и по какому праву срываете правосудие?

Ага, подумал Гарри, вот, значит, как. Он не собирается прикидываться жертвой, как в тот раз – нет, желает вновь перехватить контроль. А мы… а мы потянем время. Тем более что в раскрытую дверь влетел жучок – сова Сью нашла адресата одной из записок.

— Правосудие? – Гарри не торопился опускать палочку. – А был суд?

— Да, разумеется, — желчно ответил министр, — вам тогда еще годика два было.

— Мистер Поттер имеет в виду, — изволил промолвить Снейп, — что вон то тело – не только обвиняемый, но еще и свидетель.

— Чего? – настороженно уточнил Фадж.

— Например, Волдеморта, — усмехнулся Гарри.

— Исключено, молодой человек, — Фадж отошел чуть подальше от патронуса, — этот сумасшедший может рассказывать о своих галлюцинациях что угодно…

— …Однако до экспертизы в Мунго мы с вами не сможем сказать, галлюцинации это, или нет, — мадам Боунс явилась, несмотря на поздний час, в полной готовности. Монокль ее воинственно посверкивал. – А пока у нас имеется признание, обеспеченное Веритасерумом и зафиксированное мной при двух свидетелях.

— Признание в чем, в убийствах? В похищении? Да, это да. Но в заговоре с мертвецом, — министр шагнул к ней, все больше краснея, — нет, с двумя мертвецами и с огромной змеей? Да вы в уме ли?

— Волдеморт жив, — Дамблдор вошел спокойно, но взгляд его метал молнии. У дверей осталась стоять раскрасневшаяся от быстрого шага Сьюзи, — и не первый раз уже пытается совершить диверсию, министр. И вы не можете сказать, что я, будучи еще и Верховным Чародеем Визенгамота, не подавал вам меморандум по этому поводу.

- Помилуйте, Дамблдор! Вы не представили доказательств!

— Теперь они у меня есть, — директор указал на Крауча. – Я не колдомедик, но, будучи легилементом – сертифицированным! – кое-что понимаю в человеческом разуме. Он, конечно, безумен, но не невменяем.

— Да вы послушайте себя! – Корнелиус отчетливо напомнил Гарри тетушку Мардж. Еще немного – и взлетит. – Это же абсурд!

— Не с юридической точки зрения, — покачала головой Амелия, — и, между прочим, я принимаю слова Альбуса Дамблдора как экспертное мнение.

— Амелия, но он же Крауч! Он чистокровный маг, как вы и я, — Фадж не смотрел на Дамблдора. – Кому же не будет лучше, если парень умрет тихо, не вынося сор из нашей с вами избы?

— Мне не будет, — Гарри говорил резко, будто сваи забивал. Голос его звучал в тесной комнатке во всю отпущенную природой ширь – чему аудитория в виде мисс Боунс только способствовала. – Для начала, должен же кто-то подтвердить Волдеморта… и Петтигрю.

— Петтигрю? Да кого волнует Петтигрю? – Фадж уже не знал, как реагировать.

— Сириуса Блэка, на которого повесили его преступления, — Гарри говорил больше для Амелии, но Фадж был настолько возмущен, что чуть утратил связь с реальностью.

— Вы же не будете пересматривать решения Визенгамота – вашего, Дамблдор, Визенгамота! – из показаний одного убийцы?

Гарри что-то извлек из кармана.

— Энгоргио! – произнес он, и Фадж побледнел.

— Что это?

— Рука Петтигрю, Министр, которую он сам же и отрезал. Я прихватил ее с кладбища, пока наш крысоватый друг пытался смириться с ее потерей, — Гарри перевел дух. По счастью, охлаждающие заклинания действовали, и рука была еще в порядке. – Сдайте ее в Мунго. Пусть возьмут палец – видите, вон тот палец – из склепа, где тот похоронен с почестями вместо самого Питти. Возьмите кровь у его матушки. И вы определите, что это – рука умершего якобы больше десяти лет назад человека, отрезанная у него буквально вчера.

— А теперь скажите-ка мне, Поттер, почему я должен этим заниматься, если уж вы все так единодушно под меня копаете? – он было потянулся к руке, поджимая пальцы и кривясь, но Амелия взяла ее со стола без смущения, уменьшила снова и убрала в сумочку.

— Потому что таков закон, Корнелиус. Я беру Крауча под стражу, — решительно сказала она, — Сью, Гарри, будьте добры, найдите авроров – они еще здесь. Альбус, уберите… это, — указала она на дементора. А вы, Корнелиус…

— А я сделаю то, что считаю нужным, — министр направился к выходу. – Зря вы лезете в дела, которые давно забыли приличные люди. Зря!


* * *

Они шли по ночному коридору тихо, плечом к плечу. Сью не пыталась лезть со словами одобрения, но грела просто взглядами. Да, ухмыльнулся про себя Гарри, по крайней мере я еще могу впечатлить девочку. Был бы в этом еще смысл… Последнюю мысль, впрочем, он додумывать не желал.

— Гарри, если честно…, — Сьюз начала было говорить, но тут же примолкла.

— Нет-нет, скажи, — быстро обернулся к ней Гарри.

— У тебя будут проблемы, — рыжая девочка покачала головой. – Тетя-то и Дамблдор – фигуры, а вот тебя Корнелиус Фадж попытается раздавить, не знаю, как.

— Сьюзи, — Гарри остановился, взял юную Боунс за руку, — министр Фадж – далеко не главное, что меня сейчас волнует. Даже не в первой десятке.